Бабий яр

                Дорогой крестною,  последней,
                Людей, как стадо, гнали в Яр.
                Горел на спинах краской медной
                Упавших с неба звёзд пожар.
                Расправу эту, как  о Боже,
                Фашистам совершить ты дал?
                Прости! Такое Ты не можешь!
                Сам сатана там правил бал.
                Старухи, старики и дети,
                И море женщин молодых –
                Красавиц. Только звери эти
                Могли стрелять в людей живых.
                «Они не люди – иудеи!
                От них избавить нужно мир!»
                Фашистов страшные идеи
                Заполнили собой эфир.
                В толпе еврейка молодая
                Дитя держала на груди,
                И, горьких слёз не вытирая,
                Искала, как дитя спасти.
                Стояли люди у обочин
                В молчаньи тяжком, как во сне.
                Бросок её был быстр и точен –
                Дитя на воле, не в толпе.
                Молодка сильными руками
                Дитя поймала и в кожух,
                Увидь фашисты – и штыками
                Забили бы, но Божий Дух,
                Защитник благостный и мудрый
                Дитя для жизни сохранил,
                И новой мамой нежной, чуткой
                Дитя сегодня наградил.
                Толпу евреев гнали быстро,
                Мать Яхве  славила – «Хвала!»
                Ей не закралось даже мысли,
                Что поседела голова.
                Земля стенала по убитым…
                От казни лютой, не людской,
                От не убитых, но зарытых
                Дышала мукою одной.





                К утру земля окоченела,
                Устав от крови и смертей,
                И  умерла, ведь не сумела
                Спасти от гибели людей.
                Года так быстро улетают…
                Приёмной дочке,  дорогой,
                Вторая мать сказала правду
                О первой матери, родной.
                «Еврейка – ты и мать родную
                Должна любить и почитать,
                И душу чистую, святую
                Обязана не забывать.
                И мне ты тоже дочь родная,
                Тебя лелею и люблю,
                Но никогда не забываю
                Я маму кровную твою».
                От тяжких тех воспоминаний,
                Обнявшись, плакали навзрыд.
                О сколько было испытаний –
                Тяжёл послевоенный быт…
                Они собрались утром молча
                В дорогу прошлого кошмара,
                И также молча долго очень
                Вдвоем шли к Бабиному Яру.
                Букетики фиалок синих
                Там возложили, на колени
                Упали обе и застыли
                Перед могилой средь сирени,
                Что буйно, щедро расцвела,
                Как дань невинно убиенным…
                Стоит цветущая стена,
                Несёт свой караул бессменный.
                Пусть не забудет мир злодейства,
                Которому прощенья нет.
                Нет оправданий для убийства
                Сквозь все века грядущих лет.