Сумерки

    Девять дней в январе: белый снег на дворе;
  На рябине еще уцелели
Девять ягод, нетронутых птицей.
Мы -- бывали нежны... Но уж сердце в коре;
Нет, в коросте...  К капели стремится...

  Может, смоет печаль? Может, смоет тоску?
Не надеюсь, но все же -- живу.
Девять дней в январе. Снег подобен песку,
Что смывает мечты наяву:

  Белой яви мечты, как лесные цветы..
 Суррогат мне не надобен боле...
Где лишь серость ума, там уж нет красоты...
Но пойду завтра брошенным полем,

  Без ума, без оков. Белой бездарью снов,
Что еще холоднее снегов...
Белым снегом, как болью, следы занесло.
Вот моя вереница долгов,

 Что Всевышнему отданы быть не могли,
Потому, что не хватит печали...
Грусть моя -- покрывало просторам Земли.
Где нет слов, там -- цена умолчанью...

  Два гроша -- стоит ложь. Два целковых -- душа.
Три алтына, наверно -- судьба...
Да уж тот, кто хоронит своих, не спеша,
Не поставит второго гроша

  Ни на смерть, ни на жизнь. Все так странно сплелось
В белом поле метели мои
Пропоют честно тризну о том, что сбылось
Для других. Тьма -- мои журавли...

  Я покоя не знал. Все -- придумки волхвов,
Лживо-пакостных в сердце своем...
Дай мне Боже. уйти от фальшивых даров...
Там, где не было счастья вдвоем,

  Лишь  один будет путником. Здесь в забытьи,
Станет день невоскресшей любви.
Я простил все былые мечтанья свои
И себе, и судьбе. Не зови

 Ни ударов, ни ласки, ни смерти, ни зла...
Будет страхом окутана жизнь.
Твой удел -- серый стон и немая весна.
За нее вот теперь и держись...

  Девять дней в январе. Это все -- не число.
Это судьбы людские лихие...
Белым пеплом тропинки мои занесло;
Лютой болью сковала стихия

  Голубого, прозрачного, светлого льда,
Что окутала душу... Не быть...
Я хотел бы забыть, что замерзла вода,
Коли пламя не может забыть.