Часть шестая. Суд

Я плохо помню остаток
Той ночи. Крики солдат
Веревки, стянувшие руки,
Холодный, сырой каземат…

Как будто вспышка позора:
Mater* холодный взгляд.
Презрение в ее взоре
И скупые глухие слова:

«Мой сын, как видно, погиб
В холодных галльских лесах!
А этот убийца почти
Сумел обмануть меня.

Они и правда похожи:
Тот же профиль и взгляд,
Но мой Октавий все же
Скорее убил бы себя,

Чем друга. Молчи, Сибила!
Не смей перечить и лгать!
Я по мужу траур носила
Теперь и по сыну пора!»

Приговор суда был скорым.
Судьи сочли меня
Не только убийцей, но и
Одним из христиан.

Vigiles* показали,
Что я себя странно вел.
Что они приказ исполняли,
А я вступил с командиром в спор.

Я, честно, другого не ждал.
Великий и гордый Рим
Верил всегда не словам,
А весу семейной казны.

И близости к властьпридержащим.
А Северы были всегда
Богаты и мстительны
И вхожи в иные дома.

«Domnatio ad bestias!», - молвил
Седой и суровый судья.
«Римляне жаждут крови
И хлеба!» - подумал я:

«На поединок со зверем
Выйти – не худший конец.
Хуже – с камнем на шее
Иль под терновый венец

Как этот миролюбивый
И полоумный еврей…»
Римляне жаждут зрелищ!
И я им вторю: «Скорей!

Сыпьте песок и опилки
На смертный одр Colosseum*
Львов и пантер не кормите.
Пусть будут звери злее!»





* Mater  - мать (латынь)
* Vigiles – стражники (латынь)
* Domnatio ad bestias - травля дикими зверями (латынь)
* Colosseum  - Колизей (латынь)