Дом

Земляничный змей над лесом жуёт закат.
Холодно. Так и должно быть, по-видимому, в январе.
Я смотрю в голубые глаза жука,
На сваленном дереве шахту вырабатывающего в коре.
Тебе сорок пять. Я не спился и не сошел с ума.
В грудной клетке всё время тебя тащу.
Я иду по земле. И вдали заснеженные дома,
Со стенами податливыми плющу.
Плющ расширяет щели, бежит ручьём
По бессветным, влажным вселенным их,
И каждый ищущий ус чьим-то именем наречён.
В щелях полно насекомых, паразитирующийх на них
И на самих щелях.
Они женятся, рожают детей.
Временами прекращается их война.
А я уже три тысячи лет Борей —
Но тебе разница в возрасте не важна.
И мне кажется даже, что тот чертог,
Который в грудной клетке моей —
Такой же заснеженный дом:
Плющ между рёбер и муравьиный Бог.
Самовар на столе. И лестница за углом.
Это дом для тебя: не выйти тебе — не войти другой.
Ты тихо поешь.
Картину выкладываешь из камней.
А когда я умру ты занавеси закрой.
И земляничного змея пускать не смей.