Пить надо меньше

И с чего всё началось? Всё помню, а с чего началось, забыл. Работу закончили это точно. С полулитры, началось. Сидим мы с Лёхой уставшие немного, а тут девушка к машине подходит, молодая такая. И спрашивает нас, вы куда едите. Мы в раз говорим, туда. Она отвечает и мне туда же. Мы сразу откликнулись, садись, довезём. Глядя на неё в упор, я сразу спросил, ты учишься, работаешь, сколько годов. Учусь, говорит, в колледже, СПТУ называется. Я прикинулся, слово говорю, какое-то иностранное. Ну, она говорит, если с английского на русский перевести капуста получится. Я тоже по-английски могу только после второй плулитры, а после первой я ещё
по-русски нормально говорю. Тут Лёха за подрастающее поколение предложил выпить.
Приняли по чуть-чуть. Разговор пошёл о работе,
о доме, о семье. Скучно как-то стало. Леха! говорю, у нас с тобой судьба жуть как одинакова. Утром встал, морду умыл на работу пошёл, честно день отпахал, выпил и домой.
Домой пришёл, жену отругал, ребятишек на ум разум истинный наставил, на всю ночь порядок навёл и спать. Утро вечера мудренее. Утром мудрёна мать, мозги промыла, обратно на работу пошёл, вечером выпил, домой и так каждый день. Леха говорит, это не мы виноваты. Я спрашиваю, а кто. Он говорит Ломоносов, ты Ломоносова уважаешь. Конечно, отвечаю, а где он работает. Лёха вообще оборзел, лапшу мне на уши стал вешать, он, говорит, нигде не работает
только  деньги получает. Я так понял мне нужно два хороших пистолета, два хороших адвоката,
два недоразвитых примата, чтобы решить простую роль. Леха тут мне выдал, его же ещё в семнадцатом веке замочили, крутой авторитет был. Леха вообще мужик грамотный. Когда выпьет, зверюга короче. Объяснил мне, что этот мужик, Ломоносов, закон вывел, круговорот вина в природе. Вот по нему мы теперь и живём.
Я, конечно, эту мысль ухватил, давай говорю, помянем хорошего человека, ну плеснули по пятнадцать капель. И тогда я Лехе сказал, что его Ломоносов ерунда. Вот наш земляк Менделеев,
 чтобы правду трудовому народу сказать о пользе пития водки, из Тобольска в Москву пешком дошёл. Героической судьбы человек был. Таблицу элементов в пьяном бреду, во сне увидел. Помянули Менделеева остатками из второй полулитры. Я как заору, Леха у тебя лицо красное, как знамя трудового народа. Он на меня посмотрел, внимательно так, а у тебя говорит, вообще, как пожар мировой революции.
Мне, как мысль в голову шибанёт, Леха, кричу,
мы с тобой настоящие пролетарии. А он ещё трезвый почти, что ему одна полулитра, если говорит орать, не будем, может, и не пролетим.
Тут на базу приехали. Я свой пожар мировой революции на всеобщее обозрение выставлять
не стал, притаился как партизан в засаде. А Леха,
захмелел видно маленько и со своим знаменем трудового народа в контору на разборки пошёл.
А зачем туда идти, когда из конторы всё начальство выходит. Конец рабочего дня. Ну не доволен чем, пришёл, когда никого нет, высказал
всё о чём наболело, тебя никто не видел, ты никого не встретил, а на душе легче стало.
                А. Хабардин.