Птица страсти

Взглядом больным равнодушно коснувшись подарков,
Бледно-зеленые дымные перья взорвав, -
полуптенец – полуженщина – томно, душисто и жарко
жемчуги нижет по грани гортанных октав.

Боли не слышно в серебряном сне перезвона –
Только печаль, только жемчуг за тиной морей.
Только бездонная пропасть – внутри умирающих стонов –
все одинаковы ей. И в безумности, в тщете своей

это ли флейты вина. Но тяжелые гроздья агатов
так неподвижны. Так сонны на смуглых холмах.
Здесь обрываются жизни. И нет здесь умеренной платы
за поцелуй, - обращающий прошлое в прах.

Тонкий душистый платок. Затихающий стук барабана.
Смерть – словно вечный и преданный спутник – в покоях любви.
Кровь застывает как пена. Как лава на склоне вулкана –
возле зияющей раны. За десять секунд до зари.
 
Нет ни расчета в напевах ее. Ни обмана.
Путник забвения ищет в густых ароматах, в словах.
Тронутся утром в пустыню верблюды и тень каравана
без жемчугов и алмазов. На хмурых и серых ослах.

Будут цвести по дороге пахучие зимние розы –
где в высоких горах и далекой-далекой стране.
Запахи утра, и трав, и наивные детские грезы
больше не явятся вам. Как они не являются мне.

Только звучать будет голос один – призывающее, истово, жарко –
где-то внутри - на границе гортанных октав.
Я возвращаюсь. Алмазов уж нет. Нет подарков.
Только тревожное сердце – как рана, как горе. Как сплав.
 
1999 год