Филиппа Сарогосского собака

Мгновение и небо стало тесным,
Еще одно и ветер стал врагом,
Вот боцман назван прозвищем нелестным,
И поделом, под килем обнаружили пролом.

Все паруса – долой!
Руби, язви ее, канаты!
Здесь, кто – то захотел домой?
Руби , паскуда, энергичней ванты!

Держи штурвал втроем!
Задраить, черепахи, люки!
Что? Кто сказал: пролом?
Так, небольшой? Или от страха глюки?

Качай же воду, дуралом.
А вы, уроды, побыстрее маты!
Конец, если вода прорвет проём,
Давай, что под рукой и этот тюк из ваты!

А шхуну тискал ураган,
И боцмана в единый миг не стало,
Внизу подох последний таракан,
Но морю это было мало.

К утру вода вобрало судно,
Остатки море разметало,
Та ночь команде стала судной,
Лишь над водою бабочка летала.

Всем поделом, включая капитана.
«Морской народ» - народ такой!
Вмиг заживет от урагана рана.
Быть может чей то взор с тоской
Посмотрит на распятие когда то.
Всем поделом: и лоцман прозевал,
И морем напрочь смыта эта дата,
В ту ночь Нептун по крупному играл,
И проиграл тогда немало.
Об этом старый ворон мне сказал,
Нептун наяривал в «сало»,
И вместо шхуны, флота ждал.
Всем поделом: команде, шхуне, капитану.
Всем поделом и по делам.
Рассказывать подробности не стану,
Одно хочу заметить вам:
Шестьсот пятнадцать кораблей,
Их возглавлял проверенный, морской рубака,
Ушли бы в море как один,
Не захворай, не заболей,
Не задержи величество на день один -
Филиппа Сарогосского собака.