Памяти Александра Башлачёва

   
     НЕТ ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ СЕБЯ ОБМАНУТЬ...
               
     I. НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА
               
                Параллельные прямые пересекаются               
                в бесконечности - и они в это верят.               
                С.Е.Лец
               
Ни сил, ни желанья ладони разжать.
В прокуренной комнате нечем дышать.
Не будем пытаться мы что-то решать второпях.
А мир окружающий полон чудес.
В лесу поселился сиреневый бес,
Сидит он под елью, и ель в новогодних цепях.

У беса безродного нет выходных,
И он забавляет дриад озорных,
Сгребая снежки пятернями сиреневых лап.
Конюший ушёл коренную впрягать.
Хотя бы себе попытайся не лгать.
Настала пора оторваться от мам и от пап.

И вот посреди безнадёжной зимы
С тобой неожиданно поняли мы,
Что каждый из нас составляет четыре восьмых.
Лукавая жизнь, что извечно права,
Нам двигаться дальше вручила права,
Чтоб мы опровергли закон параллельных прямых.

Среди безразмерных зияющих дыр
Нашли мы когда-то потерянный мир,
Где солнечный лучик прошил фиолетовый мрак.
Ты знаешь, у каждого свой Рубикон.
Теперь нам с тобою закон не закон –
Не писан, не читан, и буквы сложились не так.

В притихшем лесу новорожденный век
Ссыпает с небес заколдованный снег,
И нам обещается тысяча лет впереди.
Зима – это пара заезженных строк,
И мне безразличен начертанный срок,
И я без сомнений умру у тебя на груди.

И больше не страшен предельный барьер,
И лошадь срывается с места в карьер,
Под дерзким копытом дробится расколотый лёд.
И ей не нужна своенравная плеть,
И мы получили возможность взлететь.
Спасибо тебе за доверье, свершившийся год!

В покрытые снегом январские сны
Приходит дыхание новой весны,
И дремлет в морозном плену берендеевский лес.
У сказок сюжет неизменно простой,
И чудится мне, как под елью густой
Меж веток колючих хохочет сиреневый бес.
11.10.00.


     II
                Любовь - это слово похоже на ложь,
                Пришитая к коже дешёвая брошь,
                Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан.
                И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.
                А. Башлачёв

Безликая полночь царит на земле.
Косые разводы дождя на стекле.
По стенке напротив размытые тени скользят.
Нет времени горестно ждать и терпеть,
И нет больше сил, чтобы плакать и петь,
И нет никого, кто вернёт моё время назад.
 
Я дам тебе, друг, передышку в пути –
Нелепый ответ между «да» и «прости», -
И бьётся душа в своей тесной незримой тюрьме.
Сбиваясь, листки календарные рву,
Боясь не успеть, слишком быстро живу
И быстро пишу, допуская ошибки в письме.
 
И, лихо порхнув под резной потолок,
Глумится мальчишка-азартный стрелок:
Нас всех хоть однажды срезает Амура стрела.
Настанет момент – и Она не придёт.
Умей же ценить, что тебя кто-то ждёт
И просит у Бога тебе хоть немного тепла,
 
Стремясь отдалить роковую черту.
На полном ходу, на скаку, на лету
Я жизнью своей сумасшедшую цену плачу,
Чтоб, жгучую кровь вытирая с лица,
Свой выбранный крест донести до конца
И выдержать счастье, которое не по плечу.
28.11.00
               
 
     III

В огне не гореть и в воде не тонуть,
На влажную землю не лечь отдохнуть –
Живу наугад, и мне даже не снится покой.
Нехоженый лес и за ним – полынья…
И, может быть, высшая мудрость моя –
Принять всё, как есть, даже если расклад никакой.

Принять даже то, что в мирской суете
Тебе не жена, а сестра во Христе,
И даже не так – не сестра – просто отблеск огня.
И с нами не нянчится злая молва,
И ветер-насмешник разносит слова…
Но годы спустя ты, наверное, вспомнишь меня.

Под хор монотонно брюзжащих святош
В собор кафедральный один ты войдёшь,
И кровь на горячем виске застучит долотом.
И храм испугает своей пустотой,
И свечи затеплятся в память о той,
Что мимо прошла и с тобой обменялась крестом.
9.04.01


     IV
               
                Вы снимали с дерева стружку.
                Мы пускали корни по новой.
                Вы бросали медну полушку
                Мимо нашей шапки терновой.
                А.Башлачёв
 
Эй, долой краплёные карты!
В дебрях общежитского смрада
Насмерть перепившие барды
До утра писали баллады,
 
Воспевая щедро и браво
Счастье человечьего хлева,
Ставя буквы слева направо,
А потом и справа налево.
 
Жизнь идёт, как в той поговорке,
Впереди дорога разрыта,
И кому-то замок на горке,
А кому-то – бито корыто.
 
Докучать не велено людям.
Чтобы избежать кривотолков,
Про овец мы думать забудем –
Лишь бы успокоились волки.
 
Только бы водить хороводы.
Время потеряло подпорки.
Выпали из толстой колоды
Все тузы да тройки-семёрки.
 
В старой закопчённой мансарде
Даже табуретки прогнулись.
Наши пресловутые барды,
Вовсе протрезвев, ужаснулись.
 
Вязью наши судьбы петляют
И до срока кончатся где-то.
Все из хрестоматии знают:
Яростных российских поэтов
 
Привилегирована раса.
Взгляды дружно вперены в небо.
В неприкосновенном запасе –
Семь мятежных струн вместо хлеба.
 
Творчество – бессмертная тайна.
Нам бы среди чёрного марта
Помолиться, чтобы случайно
Не пришла краплёная карта.
20.10.00               


     V

Мы, пребольно битые в ухо,
Так и не усвоили в школе,
Как свою тоску-вековуху
Усмирять усилием воли.
 
Наше непреложное право -
Бросить роковую перчатку.
Ну а если что не по нраву –
Вот тебе ключи от Камчатки.
 
Наше расписное корыто
Полковым гудит барабаном,
А страна стыдливо прикрыто
Тришкиным зловещим кафтаном.
 
А соседям лишь бы кривляться
В кем-то уготованном фарсе.
Нечему, дружок, удивляться, –
Жизни нет не только на Марсе.
 
Город так удушливо тесен
От асфальтов, солнцем прогретых.
Тысяча несбывшихся песен,
Тысячи стихов недопетых.
 
Мёртвым не нужна даже малость
Нашего безумного быта.
Ну, а то, что людям осталось,
Просто так – каприз фаворита.
4.12.00               


     VI. ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА

Нет вокруг ни зайца, ни лиса.
Из болота голос раздайся!
Я пришёл. Привет, Василиса!
Ты верни стрелу, не стесняйся.
 
Трудно на земле неженатым
Стылым днём да утром туманным.
Я пришёл не сватом, не братом –
Женихом твоим долгожданным.
 
Ты никак на бал наряжалась?
Будто нету краше одёжи.
Сколько зим носить собиралась
Платье из лягушачьей кожи?
 
Будешь ты всегда самой-самой,
Будут вспять повёрнуты реки.
За косой неструганой рамой
Дождь идёт, как в каменном веке.
 
Форточка раскрылась от ветра,
Несколько шагов до порога.
Мы с тобой в шестнадцати метрах,
Даже этой площади много.
 
И дрожит такой тривиальный
Тоненький браслет на запястье.
Ведь тебе – моей нереальной –
Не нужны хоромы для счастья.
 
Быть с тобой на ложе на брачном
Согласится каждый прохожий.
Брошу я в огонь однозначно
Бедную лягушачью кожу.
 
Бьют куранты страстную полночь
В маленькой гостино-кладовой,
А в душе неясная горечь,
Будто дёготь в бочке медовой.
 
Ночи запахнулась кулиса.
Не смотри, родная, с мольбою.
Я тебя люблю, Василиса.
Что теперь нам делать с тобою?..
24.10.00
             

     VII
                Любовь - это ночь и глухая стена.
                А. Башлачёв

Средь тысячи разных сигналов и слов
Не слышно моих позывных.
Я житель страны твоих утренних снов –
Коротких, тревожных, цветных.
 
Я в чьём-то окошке спасительный свет
И, может быть, чья-то родня,
Но адреса нет, и возраста нет,
И паспорта нет у меня.
 
Туманная пристань случайных гостей,
Распутье незримых следов.
Оттуда с мешками недобрых вестей
Курьерских не ждут поездов.
 
И снится тебе, как, молитву прервав
И все промедленья кляня,
Условность сметя, осторожность послав,
Зовёшь ты на помощь меня.
 
Я ринусь навстречу дрожащей луне,
С чела упадёт пелена,
И тут я замечу, что даже во сне
Стоит между нами стена.
 
Мне срежет стеною разорванный мир
Развившийся локон со лба.
По сонному царству ста тысяч квартир
Пройдёт герцогиня-Судьба
 
И бросит небрежно на чашу весов
Сырую осеннюю ночь,
И тут же пробьёт сотня тысяч часов –
И я не успею помочь.
27.08.00


     VIII. SILENTIUM

Последняя ночь накануне прощанья,
Когда повышается слово в цене,
Когда вместо слов зависает молчанье,
И это молчанье досадно вдвойне…
 
Такого бы с нами могло не случаться.
Но водовороты бывают в пути.
И я всё рвалась до тебя достучаться,
Пытаясь хоть что-то от смерти спасти.
 
Влекла нас ещё не понятная сила,
И лодку без вёсел теченьем несло.
И, помнишь, я, кажется, что-то спросила,
А ты рассмеялся так резко и зло.
 
Вокруг ещё было безжизненно рано,
Мы медленно плыли по сонной реке,
И я свою боль, как несшитую рану,
Держала в до одури сжатой руке.
 
И не было слышно ни всплеска, ни вздоха,
И медленно таяло звёзд решето.
Когда мне бывает действительно плохо,
Об этом обычно не знает никто.
6.12.00
             

     IX. ОТПОВЕДЬ

                У поэта нет жены -
                У поэта только Женщина.
                В.Фёдоров
 
Не грусти, c' est la vie, это было и так - будет.
Нам сгибает хребет злое бремя земной власти.
Всё идёт чередом, копошатся в делах люди,
А беспутный поэт – он в колоде другой масти.
 
Свой наивный аршин ты напрасно к нему клеишь.
Он в антракте сидит непременно в чужой ложе.
Он не может – прости! – быть твоим целиком. Веришь? –
Он давно потерял принадлежность себе – тоже.
 
Нет реальных причин заводить этот спор снова,
И молчанье твоё телефонным шнуром виснет.
Прежде чем написать на бумаге одно слово,
Проживает поэт сотню тысяч чужих жизней.
 
Первобытной толпой громоздятся на лист строчки,
И другого сейчас нет пространства на всём свете.
Но сочится рассвет, напечатан сонет. Точка.
Он уже не с тобой, и иди удержи ветер.
 
Для него одного приоткрыта в стене дверца,
За которой и то, чего нет, тоже быть – может.
Неуёмная страсть разрывает его сердце,
И по жизни ему суждено ощущать кожей
 
Ежедневную кладь своего пред людьми долга.
Никому не понять, что немыслимей нет груза.
Кто сказал, что поэт не умеет любить долго?
Он бежит по земле, чтобы вновь обрести Музу.
7.11.00 
            
 
     X

               Часы бьют. Всех.
                С.Е.Лец
 
В отлаженном механизме
Сломался какой-то винтик,
А может, резьба истёрлась,
И он потихоньку выпал.
 
 
Но больше часы не ходят.
А время – ему нет дела…
Как трудно быть человеком
И душу не бить о камни –
 
Ведь выпущен свод законов,
Доступный любой тупице.
Он выверен, чтоб отвергнуть
Необходимость думать.
 
Подует февральский ветер –
И в горле застрянет слово.
Нет времени, чтоб согреться
И самой красивой сказкой.
 
Пойми, обольщаться нечем.
Сурово, как суд присяжных,
С нас жизнь непременно спросит,-
И надо успеть ответить.
19.12.00