Сон скомороха

По витринам магазинов и аптек - ветер, ветер - унесённая листва,
Словно мечется какой-то человек, или воет по усопшему вдова.
Кто-то вымазал причудливо, хитро, чёрно-красные в закате потолки.
Бьётся город с паутиною ветров, точно бабочка, попавшая в силки.

Кто-то тянет, словно нитью тополя, распускает золотые покрова.
Улететь, да только ветры не велят, да гудит от них шальная голова.
Не по кольцам, а спиралями дорог, по артериям, по жилам, по костям,
По останкам обескровленных миров, листья пятнами кровавыми летят.

Это осень, перевёрнутая жизнь. Скоро, скоро, только пепел и зола.
Прикоснись к моим ладоням, прикоснись, дай распутаю усталые крыла.
Тут у сердца и покойно и тепло, словом бережным надёжно обернись,
Чтоб наутро синевою расцвело: только счастье, только небо, только жизнь.
***
Камни, камни вереницей времён.
Жёлтых листьев, пожелтевших глазниц,
-Тяжело тебе под спудом времён
От нелепых и дурных небылиц?
Вот пришёл, на шее мается рассвет.
Сторож, видно, за чекушкой отбежал.
Знаешь, мне сегодня  больше лет
Чем тебе, когда ты тут лежал...
"...тут лежит, отмерив жизни срок..."
Заговариваться начал, что несу?
С днём рождения. Есеня-скоморох,
Посмотри, какая осень на носу!
***
Сергей Александрович Есенин. Годы жизни: 1895-1925 г.г. Русский поэт, лирик.
***
Его нашли мёртвым 28 декабря 1925 года в одноместном номере гостиницы "Англетер".
Первоначальная версия следствия : "самоубийство, через повешение".
Перевезён в Москву.
Похоронен на Ваганьковском кладбище.

***
Постучало дождиком, укачало кроху:
"Вырастай псаломщиком, а не скоморохом.
У Христа за пазушкой и тепло и свято",-
Напевала матушка осени кудлатой.
...........................
Поутру метелюшка намела порошу
холодна постелюшка жилам скоморошьим.
***
Звон: покати в край по тарелочке кати,
Звонче играй человечек до знати!
Что, человечек, яичко резное? -
Ручки, да ножки, да, эх, расписное.
В гору покати-тяжко, а лучше в пологое -
Жалко бедняжку, жальчей его ноги -
А ты его, буйного, не жалей соню,
Бей по бокам, соню - в край покати звону!
Звону покати красному, звону покати синему
Зову покати ясному, долу покати синему!
***
По воле кати горошек, по струнам лупи , бояре.
Не буду тебе хорошим, ни молодым ни старым,
А буду, как та зараза: по шее гони мешалкой,
Не складным и долговязым, и выбросить - и не жалко.
По воле кати горошек, все горы тебе и долы.
Я по снегу, по пороше гуляю святым и голым.
Мне путь рисовал ветер, поила небес кружка.
Гоняют меня дети, жалеет меня кукушка.

Горошек, кати по воле, по слову веди чётку.
Они рубанут боли, а ты рубани чечётку.
Они по воде сетью, гляди до утра кончат
По рёбрам тебя плетью, а ты хохочи громче!
Ни терема ни избушки, по воле кати, горошек.
Не дело палить из пушки по вольнице скоморошьей.
Рублём не прикрыть рожу, парчёй не сокрыть сраму.
На небе один, Боже! У нас на двоих - Мама!
***
Поле-полюшко, посреди - яма,
Небесам - фимиам, счастье.
Ты не плачь, не горюй, мама,
Не по душу мою страсти.

Ты не плачь, не горюй, мати,
Мне от Господа страх ведом.
Как по воле волна катит.
Так и я убегу в небо.


***
По долам по углам паука пряди, ну какие дела на тебя глядя.
Тяжело песни петь на одном месте, да железная клеть небеса крестит.
Мне на шее ночи - не легко сердцу. От боярина кошт - чугуна шапка.
Если душу лечить молоком с перцем, будешь сыт, да хорош, да себя жалко.
***
Пойду, пока есть свету, на что мне "в пуху рыло".
Пойду, пока синь-лето  в крови моей не остыло,
На звук низовой, басовый, аккорда сосновой рати.
сквозь невесомо сонный небесный ком благодати.
Он кажется иностранным, зовётся банально: влагой,
А может ещё - туманом, а может ещё...бродягой!
Ложись, бродяга, вот камни, вот плечи мои , не бойся,
Покуда  небес часам ни дела нет, ни вопросов,
Покуда горячий ветер пасёт тополей макушки,
Ложись на сосновый веер, послушать враньё кукушки.
Хлопочет кукушка, эхо выкликивая из чащи.
Послушать её - потеха, не слышать её промашка.
Враньё ни чего не стоит и вести цена - полушка.
Одно не даёт покоя - кому же  поёт кукушка?
***
Тяжелы руки, тяжелы ноги.
Без конца муки. да слова строги.
Спит скоморох. небеса плещутся, мурава у ног ворожит к ночи.
То-ли чудится ему, то-ли мерещится. то-ли морок его морочит.
***
Ни кола ни крыльца, ни погоста.
Не фальшиво, не сложно-не просто.
Только в небе по-прежнему лучше.
Гонит ветер валежины-тучи.

Нагоняет как пух в переулок
И уходит смешно и сутуло,
И бредёт в безразмерных одеждах.
Напевая печально и нежно:

"У меня - пальто, да кошель пустой. На земле не то - камень под пятой.
Выйдет солнышко, побредёт пешком. потихонечку, да по донышку".

Забредёт он в мою колокольню
Поделиться мечтой и любовью
и уйдёт на рассвете неслышно
В колокольню другую - повыше.

и всю ночь от заката к рассвету
Будет петь колокольное лето.
О прекрасном и вечном начале.
О смирении, любви и печали:

"У меня - пальто, да кошель пустой. На земле не то - камень под пятой.
Выйдет солнышко, побредёт пешком. потихонечку, да по донышку".
***
Скоморох бредёт по свету.
Синь-душа его чиста.
Ничего за сердцем нету.
Кроме мамы, да Христа.
***
И в далёкой дороге согретый
Колокольным заливистым летом
Без полушки в душе и в кармане
Добредёт скоморошенек к  Маме.

И рукой её мягкой умытый
Упадёт в уголочек забытый,
Засыпая на детской постели
Вдруг услышет напев колыбельный:

"У тебя - пальто, да кошель пустой. На земле не то - камень под пятой.
Выйдет солнышко, побредёт пешком, потихонечку, да по донышку".
***
Гуляет ветер под не модной шубой
Искусственный, как звёзды на погонах.
В сгорающей иконке золочёной,
Россия кончилась, иль в медных трубах.
В растрёпанном. затёртом фолианте,
В растерзанном монархе-венценосце.
В растерянном забытом эмигранте,
Или в отравленном колодце.
"Будь проклят!"- чаще, чем: "спаси, помилуй!"
Бескрайняя земля, душа убога.
Всё ищем, где же кончилась Россия:
Еврейский плач, цыганская дорога?
***
"У меня - пальто, да кошель пустой. На земле не то - камень под пятой.
Выйдет солнышко, побредёт пешком, потихонечку, да по донышку".
***
Или мира вы недотрогали
Или вы родились убогими?
Расставаясь, идут, с порогами,
Те, что названы скоморохами.

Те, что выпиты недопетыми.
Те. что выплеснуты с помоями.
Их в России зовут - поэтами,
Их по миру зовут  - изгоями.

Ты броди, скоморох, поэтушка,
Песни пой, как душою скажется.
Поднесут и вина и хлебушка,
И под кров обогреть отважатся.

А наутро несёт невольного
Прочь от хаты и угощения,
Песни петь площадями стольными,
Прямо в лютую пасть Кащееву.
***
Его нашли мёртвым 28 декабря 1925 года в одноместном номере гостиницы "Англетер".
Первоначальная версия следствия : "самоубийство, через повешение".
***

Постучало дождиком, укачало кроху.
Вырастай псаломщиком, а не скоморохом.
У Христа за пазушкой и тепло и свято.
Напевала матушка осени кудлатой.

Поутру метелюшка намела порошу.
Холодна постелюшка жилам скоморошьим.
***

Баю-баю, баю-баю - стану напевать.
Знаю, знаю, знаю, знаю – не могу не знать:
Вижу, вижу, вижу, вижу сквозь прищуры – век,
В нём унижен и обижен новый человек.

Новый голос новой скрипки выломан насквозь.
В нём улыбки – не улыбки и согласия врозь.
И на розе шепот млечный с головы до пят.
И на стебле Он, калечный – иглами распят.

Баю-баю, баю, баю – не могу сказать.
Только знаю, знаю, знаю – верные глаза.
Только вижу очень плохо в пыльной темноте,
Я всего лишь чей-то профиль охрой на холсте.

Чей-то, чей? К чему метанья? Больше не зови.
Ни к чему нам расставанья – муки на крови.
Позади любовь-тревога, разорви билет.
Уходи на много-много дней и сотен лет.

Баю, баю: баю-баю – баю-баю – «бай».
Ни чего теперь не знаю, да и ты не знай.
Долгий сумрак лёг за спину, ветер на порог.
Ты меня совсем покинул, человеко-Бог?

Направляя к Югу стопы, позабудь тоску.
Собери колосья в снопы, разотри в муку,
Подставляя ветрам стаю небу напевай:
Вижу-вижу! Знаю-знаю! Баю-баю-бай!
***
Москва 2014 январь-март.