Об исчезнувшем Доме

С пустых ворот исчезнувшего дома,
В глухой тоске метелию ведома,
Стекает ниц тяжелая душа -
Капель горючего свинца на темя.
Для каждого из нас приходит время...
Но нет. Уходит, поспеша.

Чем глубже в сердце мысль, Святое Слово,
Тем тяжелей, страшней телес окова,
Колодки на груди - и вдох сквозь кровь.
Лишь кровь - и вдох, не зрит душа их тлены,
Но слышит, слышит хруст в груди коленный -
То преклонила взор Любовь.

Вокруг - зубовный скрежет, лязг металла.
Без шума, без огласки, без скандала
Иду один - и слеп, и глух, и нем.
Мы все - поколебимые под плетью,
И мне нетрудно выбраться из сети,
Но шепчет ночь - "зачем? Зачем..."

А надо мной - над зеркалом - лишь вьюга:
"Чего не спишь, судьба твоя-хапуга?
Мы любим спать и - лбом об зеркала,
Осколки грызть зубами, лишь бы - в брюхо,
Гвоздями по стеклу - и ближе ухо,
Гвоздями мыслей по стеклу - дотла."

Но, как во всем, и в нас пурга не вечна,
Она - как быль, как смерть - всегда конечна.
Я чаю перелет моей весны.
И звонарей-шмелей в сиренях трели,
И схимниц-древ - их тропари-капели,
И в явях - наши сны...

Последний перелет моей весны...
Последний взгляд, наверное, на Верном.
Но - очередь за мной.
Бредет душа, с оглядкой на конвой,
С пустых ворот исчезнувшего дома...
В глухой тоске метелию ведома.