Непосильная память

В. М. Перову,
лётчику-истребителю

Он был подбит и падал с высоты,
Сбив «мессера» до этого на Иле.
И, словно листья, жёлтые кресты
Перед глазами лётчика кружили.

А он горел, и дыма чёрный шлейф
За ним тянулся, предвещая гибель,
А немцу из люфтваффе на земле –
За сбитый самолёт суливший прибыль.

Он выпрыгнул и дёрнул за кольцо
За считанные до удара метры.
Израненный, с разбитым в кровь лицом,
Он заглянул в лицо жестокой смерти.

Ему крестьяне не дали пропасть –
За миг до взрыва подобрали в поле
И на телеге отвезли в санчасть,
Где, обожжённый, он стонал от боли.

Но от мензурки спирта он затих,
Пока над ним хирурги колдовали,
И, подержав свинец в руках своих,
Лишь удивлённо головой качали.

Он вынес всё: с рубцами на лице
И шрамами на теле он вернулся,
И победил, и сам остался цел,
Как будто бы к бессмертью прикоснулся.

Прошло полвека, и, совсем седой,
Весь в орденах, он, напрягая память,
Делился – как, когда-то молодой,
Он воевал, горел и с неба падал.

Но с каждою минутой всё сильней
Его душили хлынувшие слёзы.
Он преодолевал в судьбе своей
Стервятников со свастикой и грозы.

Он ничего у жизни не просил
И, как в бою, с открытым жил забралом.
А вот на слёзы не хватило сил,
Когда их то и дело утирал он.