МП-243 Осталась только степь с костями ямщика...

Осталась только степь с костями ямщика.
Ты веришь, что была здесь целая Гоморра?
Гонимый неумейкой, врезался слегка
взбешённый фаэтон в станину светофора.

Плебеи шли в огонь; тебе ж как старшине
два падре и раввин грозили раем верным!
Теперь ты и баранку уступаешь мне?
Нет, лучше сам круши дома по Коминтерна.

Подчёркиваю: бей созвездие аптек,
дави на перекрёстках детские коляски;
а после рикошетом врежься в велотрек
и растворись пятном сангины в долгом лязге.

Но гонщик под скрипучим прессом колеса
не захотел услышать звёздной колыбельной.
Её ведь специально регент написал
для тех, кто не готов к езде по Цитадельной.

И мы, покинув общий замок из песка,
по-разному отдавшись раскалённым милям,
агонию гонца и зависть ходока -
двух ненасытных мымр на свете не помирим.

Одна из них при мне, но ты под свист шутих
хохочешь невпопад и хвастаешься рано.
Я более мобилен на своих двоих:
ну, спорим - не проедешь ты по Панорамной.

Надеюсь, в январе на радостях уснёт
авральная страда столичной автострады -
и под снежком поймёт, что истинный пилот
свободен от других участников парада.

Жаль, “Крайслер” похоронен в прериях небес...
Он гномиков моих катал бесперебойно.
И я бы с ним на спуск Андреевский не лез:
лишь ездил бы туда - сюда. По Баренбойма.