МП-326 Карминовым проблеском солнца подсвечена дюн

Моему однокласснику Вадиму Лютому


Карминовым проблеском солнца подсвечена дюна.
Щекочут песчинки мою неохоту вставать.
И вместо Вадима Петровича тот же Вадюня
является с прежней волной своего удальства.

Я помню - из глаз родниковые струи стекали,
когда выпускной наш кошмар тем же блеском зардел.
Сегодня толпа называет нас холостяками -
и этот ярлык, будь уверен, ещё не предел.

Не шёл ни в какое сравненье с теперешним кашлем
сопливый, но полный трагизма мой песенный жанр.
Так громко и смачно визжа, при режиме тогдашнем
охранники в тюрьмах не били своих каторжан.

А ты как мальчишка во все времена одинаков:
пройдёшь по поляне, разбудишь откормленных пчёл -
и пение воздуха втянут влагалища маков,
и алые волны шелков полыхнут за плечом.

Мы видимся редко, и впору кишкам зачесаться...
Я в лес пробирался по следу цветастой змеи,
но вышел в тупик: потайные места Конча-Заспы
со дня основания Киева только твои.

И только в наигранном сне наша медная дюна
раздулась, как брюхо кита, и тоскливо гудит,
как примус "Эстония-3", как расстроенный тюнер,
как армия ждущих проклятия кариатид.

Там, пыжась и бычась, солидные молодожёны
свершали зачатия, и выходила ботва,
но мы-то с тобой не объелись ещё белладонны:
пошли, порезвимся - ну кто тебе даст тридцать два?

А вдруг на финальном заплыве рекорд перекроешь!
А вдруг кто-то нас перессорит, зайдя в Интернет...
Дай руку. Ведь ты с понедельника - снова Петрович...
И впредь не стесняйся ни шорт, ни бейсболки, ни кед.