Ничто не говорит о буре...

Ничто не говорит о буре,
ничто не говорит о смерти,
но они есть
и вечно будут,
и в этом честь,
что могут люди,
(уж вы на слово мне поверьте)
сквозь это помышлять о чуде -
о милом доме в мрачном БУРе,
о влаге родника в пустыне,
о понимании посмертном
через забвение при жизни...

В любой отчизне,
так бывало -
рожденье зиждилось на тризне -
из пней былых лесоповалов
в Лесу Прекрасном - жизнь вставала
младого племени напевов
высот любви вне иерархий -
к поэзии всемирной древу,
чья крона с мастерством Арахны,
ветвлением переплетает
звёзд разговоры,
внемля Богу...

Мне славы жизнь не предвещает -
к ней через смерть ведёт дорога
кремнистая, как путь, что знаю
ногами юности, шагавшей
на Иссык-Куль
вдоль Чонг-Кемина
и леднику перед Аксаем*...

Так говорю
я - не предавший
словесности высокой русской и в царстве пуль
злых приговоров,
и у холодного камина
святынь былинных
в век базаров...

Не букварю
схем прошлых верю - метаморфозам изумлений
перед мгновеньями любыми -
с любовью
Божьей
вдохновений,
что от рожденья,
светят даром -
над певчей
строчкой
речью
дрожи
сакральной -
так листочек
почки
из мёртвой точки,
в запятую вдруг превращаясь, продолжает
повествованье:
содроганья
небес
и лозы прозябанья,
и серафимов шестикрылых мясничества
ради
поэз,
сквозь зимний сон
под оболочкой
глобальной
фальши
бездорожья,
махрово
явленной в миру -
лесничество
моей тетради,
шагает
триумфальным маршем
чудес
небес
в родное слово,
в нём
легион
имён,
как лес,
дрожит под ветром
преходящим -
сердца поэтов
в окоём
поэзии животворящей,
Тайгета
чащею
шумящей -
вбивает
кронами времён...

___________________________________
* Озеро, река и перевал (4, 150 м.) - в Киргизии.