Всё поменялось рухнул мир

Всё поменялось – рухнул мир.
Как обожравшийся вампир,
Убрав клыки и тяжело дыша,
Вдруг обезлюдела душа,
Закрыло прошлое глаза,
Упала горькая слеза,
И, как чугунная плита,
Легла на сердце пустота,
И зыбкой тению луны,
Под нею память шевелится.
Пределы памятью полны,
Пришла пора молиться.
А я копаюсь в прошлом,
Простом, полузабытом, пошлом,
И вижу отражением в реке,
Зажаты в обессилившей руке,
Дрожащим студнем на стекле,
Зыбучей лужей на шоссе,
Луной скользящей по воде,
Кусками сновидений по утру,
Возникли памяти следы:
Деревьев стройные ряды-
               Сады,
Сугроб искрящийся, луна-
               Зима.
Тяжёлый запах, камыши,
И, сразу, тремула души:
-Гранату в кухни положи,
А кортик на чердак засунь!-
Навек застыла Карасунь,
Как муха в центре янтаря,
Запаян вздох,
Застыло прошлое маня,
Меня.
И трепыхаясь неуклюже,
Теперь я в этой вечной луже,
Вижу просто лужу,
А раньше я по ней плоты гонял,
Не хуже,
А лучше плотогонов,
И свалки были полигоном,
Фантазий смешанных с кино.
Вино – вином,
Вина – виной,
Зима – зимой,
Война – войной,
И запах, запахом являлись,
Страх сладко нервы щекотал,
Любовь всё смыслом наполняла,
А будущность являла,
Решение простой задачи,
Что дважды два,
Ни как не пять,
И сколько не считай,
Упрёшься снова ты в четыре.
Однако, как не жаль,
Но в этом мире,
Прямых дорог не стало для меня,
Как и не стало вдруг вина,
Остался только алкоголь,
Вина сравнима со статьёй в УКа,
Зима – лишь холод,
Война лишь кровь,
От запаха остался смрад,
От страха – ужас.
Я был бы рад,
Что бы одна любовь меня питала.
Душа в надежде изнывала,
Судьба узоры рисовала,
Кривилась, плакала, дрожала,
И всё, чего-то ожидала.
Но рухнул мир,
И пустота надежду жёстко истребила,
Или закрыла книгу.
За сорок лет,
Я не нашёл ответ,
Куда же прошлое уходит,
Где прячется вчерашний день,
И будущей откуда выползает?
Ведь каждый знает лишь
         Сегодня,
А завтра вечно будет
         Завтра.