Голубой залив з

Космической антенны огромная тарелка,
на сваях домик в море – зовут лабораторией;
то заплыву поглубже, то плаваю, где мелко,
посёлок Кацивели парит над акваторией.
Там башня телескопа на небосвод нацелена,
вселенных тайн разведчики прославили страну;
средь скал глубоководных виднеется расщелина,
в ней горбыли тусуются, да вряд ли донырну.
По дну змеятся кабели и трубы всех диаметров,
то акванавты встретятся, то камбала-калкан,
её-то загарпуню я, к песку пришпилив намертво,
швартуется под тельфером в углу плавучий кран.
Раскрыли створки мидии, как те глаза красавицы,
с рапанами коварными судьбой обручены,
моллюски, да и раковины, приезжим очень нравятся
и, значит, в меркантильный век они обречены.
А крабы из щелей своих за нами смотрят бдительно,
порхает голубых медуз сентиментальный рой,
и сингили матёрые так движутся медлительно,
что не хватает выдержки их подстеречь порой…
Штурмуют скалолазы здесь отвесы скал убийственных,
я сам болел в толпе за них, средь их друзей и мам,
здесь можжевелы колкие кадрят подружек лиственных
и тени их шатаются все ночи по холмам.
Гора с кошачьим профилем лежит под солнцем, греется:
 – Не скучно Вам? – и спрошенный по-тюркски крикнет: – Ёк!..
Кто в чудеса не верует, их встретить не надеется,
пусть приезжают, бедные, сюда хоть на денёк.
Здесь «Аквапарка» выверты ещё во сны не ломятся,
ещё среди терновников бегут мои следы,
и облаков стремительных летит лихая конница
по-скифски распластавшися над зеркалом воды.
Здесь сладок лук, что яблоки, а сочен – нет спасения,
здесь встретишь академика – не смотрит свысока;
здесь сразу, неожиданно, строка стихотворения
рождается и тут же вслед спешит ещё строка.
Когда идём с трофеями мы к жигулёнку старому,
мерцает всё загадочней залива плексиглас,
высокие созвездия нас освещают фарами,
наверно, со светилами науки спутав нас…