Две стороны одной медали

Здравствуй мама моя дорогая!
Твой сынок пришёл уже домой.
Мать, в объятие, едва шептала
Мальчик мой, вернулся, живой!

Слишком долго, жила я надеждой,
В доме скрипнет дверь, войдёт сынок.
С молодой красавицей невесткой,
Сразу подаст ручку мне, внучек.

Очень долго парил Соколёнок!
Маме, даже письма не прислал.
Адреса записывал девчонок,
Писем даже, девчонкам не слал.

Не до писем нам, в ту пору было.
Немец мощной силой, вдруг напал.
Сразу много предательства всплыло.
Сталин правду о ней не сказал.

В ставке шёл уж почти, полный провал, -
Власов армию немцам гад сдал.
Да ещё ГПУ перегнули палку,
Всех комбриг свезли в Бутырку.

На нас шёл, уж вражеский огненный шквал,
Очень наглый, хитрый враг уже рвал.
Всю границу нашу будто в печи,
Вражьи танки с ходу всю сожгли.

Всё же на тебя мне похоронку -
В сорок третьем зимой принесли,
А, меня, - полуживой в избёнку
Две подруги кое как занесли.

Две недели билась я в постели:
Рвала волосы звала трубу,
Как волчица щелкала зубами
Словно озверев кляла войну.

Мстить врагу мне не дали винтовку
Ваше место, ждёт вас у станка
В день точи снарядов сто и бомбу
В месте быстро разобьём врага.

Сколько раз, я на тебя гадала,
Всякий раз мне шёл ответ живой.
А, отца я твоего с вокзала
Привезла я кое-как домой.

Весь в бинтах, он мучился заботой.
Со слезами всё смотрел в окно.
Вспоминал, как мальчонка он с девчонкой.
Бегал: в школу, озеро и в кино.

Умер от гангрены он под утро.
Бредил, всё звал, Рота за мной!
Оставаться мне шептал опасно,
Быстро, всё взяла едешь со мной.

Хоронили, как бомжа с золовкой,
Видно военком изъял добро.
Удивлялись люди всё дорогой,
Почесть не дали ему почто?

Ты винишь меня мама напрасно,
Ни в какой измене не был я.
По навету мне дали изрядно:
За плен дали десять лагеря.

В лагере «Семь» теплилась надежда
У наивных, ещё ребят как я.
Вождь сам, кое-где зол, той ошибкой.
Нам вернут ордена, нас домой.

Был я ранен мама под Варшавой,
С пулей в лёгкий я хрипел в снегу.
Похоронной вражеской командой
Не добит, доставлен к фельдшеру.

Рыжий немец к нам вышел на встречу,
Беглым взглядом, глянул на меня.
Хлопнул стеком о стол сам по ходу,
Быстро грязный фартук снял с себя.

Немец, вдруг лопача наклонился:
Руки, ноги привязал к столу.
Я от боли чувства тут лишился,
Вижу будто с тоннеля лечу.

Рот открыт, я будто пулю ловлю.
Ангел помощи твоей я прошу.
Слуги демона средь белого дня,
В страшный чёрный дом внесли меня.

Без наркоза фельдшер потрудился,
Всё почистил он, помыл и сшил.
Русский Ваня в рубашке родился,
Без меня бы к утру бы отжил.

Верный друг мочой мне раны лечил,
Свеклы мне поесть, тайком носил.
Перед им теперь в большом я долгу.
Глупо совершил побег я в лесу.

С вражьего плена нас в Бутырку.
Дико видеть, как свои везли,
Как скотине нацепили бирку -
Злился кое-кто, что не сожгли.

Как предателей своих судили
Не щадили: возраст, раны, чин
Колымы мне десять лет всучили,
Враг от смерти спас, одна из причин.

Раненых враг пленных клал в карантин,
Без уколов пленных резал, шил.
Лучше бы сожгли, ворчал Властелин.
Жаль расстрел, ЦИК гадам заменил.

Я простил, которых немец лечил,
Даже кровью, кто позор не смыл.
Миллион рабов набрать, для страны,
Хитрый «Ески», стимул казны.

Осуждённых под конвоем гнали:
Поседевших уж парней больных,
Каждый день, могилы мы копали,
Даже клали двоих умерших.

Нас овчарками в дороге рвали,
Зверски били пацанов поддых.
Слабовольных в петлю загоняли
Так они надежду, жгли в живых.

Улыбаясь встретил нас хозяин,
Ловко ввёл рабов, для нужд страны.
Миллионам здесь представил Сталин
Четверть сотки, пацанам земли.

Надзиратели нас дрянью звали,
Не познав даже плена в войну.
Наши души здесь с грязью топтали,
Все зарыли с нас в своём мирку.

Из травы, баландой нас кормили,
Всё грозились, с мяса сварить рагу.
Угостим вас, как солдат добавкой
Подав сдавшихся в бою врагу.

В день «Победы» нам плевали в душу
Псы-шестёрки, чьи руки в крови.
Нам хотелось мразь забить в мортиру
Бахнуть эту падаль из страны.

Наше сердца жгли наших мам слёзы,
Боль души нет силы даже снять.
Той статьёй судимых для всей зоны
Запрещалось на волю писать.