Два озверевших бога

Блестит нетронутое поле,
Дыханья пар и храп коней,
Струенье воздуха и воля,-
Минуты перед боем – жизнь полней.
Неровное топтанье, кожи скрип,
Орёл кружащий в вышине,
Тяжёлое сопенье, чей-то сип,
Нервическая дрожь передаётся мне.
Чернеет масса впереди,
Бликует Цейс, алеет флаг,
Блестят застёжки на груди,
И греет полнота седельных фляг.
Дымок, дымок, хлоп, хлоп,
Качнулась масса, ожила,
Плеснулась, перейдя в галоп.
Мы тоже отпустили удила,
Адреналин атаки,- понеслось!
Лавины накатились, сшиблись,
В мгновенье ока всё сплелось,
Потоки крови, неба высь,
Блеск, взмах, хруст,
Предсмертный стон и грусть
В глазах, на фоне снега.
Кричали люди, ржали кони,
Сверкали палаши,
От пота мокрые ладони,
Хватали револьверы и ножи,
А над кипящею толпой,
Сплелись два стяга,
Кричавших в разнобой,
Два озверевших бога
С вершины пали в кутерьму,
В дрожанье напряжённых тел,
В живую мглу,
В амброзию судеб и дел.
Кому и чем измерить ненависть?
Когда и как ей открывают дверь?
Играет тут значенье зависть,
Животной страсти тёмный зверь.