Новогодние размышления

Нет, я не верю в чудеса,
А лишь на Господа надеюсь,
Пройдет безумие полоса
И снова чувствами согреюсь.
 
Мне привыкать не мудрено
И с холерической натурой,
Легко связаться можно с дуррой,
Глотать и водку и вино.
 
Топить в хмелю скандалы, дрязги,
Устроить некий мордобой,
Когда хлебнешь избыток влаги
И мысли бьют наперебой.
 
И впору бешеным волнениям,
Вечерний танец разрядить
И оплеуху дать в мгновение,
Себе при этом навредить.
 
Что так естественно поэтам,
Вторгаясь в каждую судьбу,
Душой выслушивать советы,
Стремиться словом на борьбу.
 
Кому угодно бескорыстно,
Частицу сердца отдавать,
Стихом порадовать стремиться,
Плохое искренне скрывать.
 
Как говорят сейчас о мертвых,
Лишь хорошо или ничто,
А сколько рядом бестолковых,
Виляют истинно хвостом.
 
Погрязли в хамстве и лукавстве,
И заняв крупные посты,
На деньги только полагаются,
В потоке бурной суеты.
 
Со стороны гляжу и плачу.
Куда докатимся и как,
Кому приходится батрачить,
А кто потешиться мастак.
 
И посмеяться над другими,
Ничто во благо не создав,
Делами светлыми, благими,
Грядущий день не открывав.
 
Как Александр, мой брат к примеру,
Всю жизнь старался для других
И даже спал с открытой дверью,
Трудился честно за двоих.
 
Святым остался человеком
И дальше много важных дел,
Стремиться сделать в новом веке,
Не судит словом беспредел.
 
И светлой аурой сияет,
Его как прежде голова,
Собой умело управляет
И манит неба синева.
 
Святые помыслы и чувства,
К вершинам огненным зовут,
И не совсем в кармане пусто,
И не особенный уют.
 
Но лучшей доли добиваться,
Не хочет Саша на земле
И не ковать деньгами счастье,
Когда душа навеселе.
 
Всегда обманчиво веселье
И нужно верить в ясный день,
И по утру вставать с постели,
С надеждой лучших перемен.
 
Как с сыном третьего числа,
Большая травма приключилась
И сердце болью обожгла,
Сюрпризом сказочным явилась.
 
Как можно было так сломать,
В чужой квартире свою ногу,
Нам трудно это понимать
И сердцем чувствовать тревогу.
 
Поверишь даже в чудеса
И в те магические силы,
Когда безумий полоса,
В роду нас травмой всех сплотила.
 
Отец Григорий был хромой
И сам я с сильным переломом,
Соприкоснувшись с острым ломом,
Приехал с отпуска домой.
 
И сына очередь настала,
Как будто магия достала,
Так непонятно все случилось,
К чему семье такая милость.
 
Я в новом сказочном году,
Приобрести смогу свободу
И сам всевышнему в угоду,
Удачу в творчестве найду.
 
Не верю в спонсоров конечно,
Стихи не модно сочинять
И утонуть в делах сердечных,
Любовь волшебную принять.
 
Словами грязными не бредить,
Принцессу телкой обзывать,
А потому что стали леди,
За деньги чувства продавать.
 
И наяву и в интернете,
Увидишь голые тела,
Ковать способные монеты,
Сжигать бессовестно дотла.
 
И фотографии и цены,
И море всяческих услуг,
И никакой притом измены,
В среде особенных подруг.
 
Как будто главное на свете,
Живой открытый, жадный секс,
А не любовь, потомство, дети
И жизни творческий прогресс.
 
Совсем запутался и все же,
Я верю в чистую любовь
И отношусь к себе построже,
И шлю в куплеты нежность слов.
 
И за исписанные строки,
Спаси господь и сохрани,
И приобщи к любви пророков,
За грубость также не вини.
 
В году текущем разрешится,
Тревожный, жизненный вопрос
И никуда не торопиться,
Хоть на стихи бывает спрос.
 
Смогу спокойно просыпаться
И не смотреть стократ часы,
Самим собой распоряжаться
И по другому крест нести.
 
Писать куплеты по заказу,
Не как сегодня просто так,
Очаровательные фразы,
Просить у бога напрокат.
 
63 немного страшно,
Стучится времени конец
И дни проходят не напрасно,
На струнах трепетных сердец,
 
Не то играюсь и играя,
Стремлюсь струну души задеть
И отворить ворота рая,
Улыбку солнца поглядеть.
 
Согреться нежными лучами
И снова чувствовать, творить,
И груз тяжелый за плечами,
Внезапно в прошлое зарыть.
 
И вдохновиться непременно,
Опять на важные дела,
Шагать, идти, готовить смену,
Чтоб песня снова ожила.
 
И полетела в поднебесье,
Как птица счастья и потом,
Читали люди с интересом,
Что было в веке непростом.
 
Как развлекались и любили,
Читали всякий словоблуд,
И берегли в улыбках милых,
Зерна святого изумруд.
 
Ростки невольно прорастали
И заполняли все вокруг,
И что мы все такими стали,
Закономерно но не вдруг.
 
Водил когда то по пустыне,
Пророк великий Моисей
И все сменилось очевидно,
С душой во всей своей красе.
 
И поколения сменилось,
За те тревожных сорок лет,
В грядущих буднях проявились,
Как этот маленький буклет.
 
Я ни чему не удивляясь,
Встречаю скромно новый день,
За все, что сделал раньше каюсь
И жду не лучших перемен.
 
Все больше чувствую усталость,
Болит и ломится спина,
И чувств огромных не осталось,
Когда стучится в дверь весна.
 
И даже голые подруги,
Не могут разум искусить,
И не нужны мне их услуги,
Не то что милости просить.
 
Гляжу уверенно и смело,
Принцессам в чудные глаза,
Их не ищу в своей постели,
И твердо знаю, что нельзя.
 
Обратно заново родиться
И снова чувствовать, страдать,
И вечерами гордой птицей,
При встрече в облаке взлетать.
 
И ощущение богатое,
При встрече рук возобновить,
Остались фразы лишь крылатые,
Да страх - чего душой кривить.
 
Загадки времени сокрыты
И много мы не говорим,
Скрывают что-то Афродиты,
И все не знаем, что творим.
 
Дань отдаем живым и мертвым,
Но это только лишь слова
И по большому платим счету,
Когда кружится голова.
 
Коснуться истины пытаюсь,
Вперед уверенно гляжу
И к старым мыслям возвращаюсь,
И тем что было дорожу.
 
Дань отдаю я брату саше,
Что направлял на светлый путь
И помогал на деле часто,
И проникался в дела суть.
 
В шестидесятых мы в строй цехе,
Трудились временно вдвоем,
Какие скажем интересы,
В селе заброшенном найдем.
 
Он гениальностью богатый,
Раствор таскал и кирпичи,
Мы от рассвета до заката,
Трудились вместе за харчи.
 
Сараи строили и печки,
И дома вечно кутерьма,
Другие бегали на речку,
Кому то горе от ума...
 
В карьере камни добывали,
Сложили каменный забор,
Себя в работе открывали,
Нас не манил зеленый бор.
 
Велосипедом постоянно,
Дрова возили и бруски,
Припоминать и то забавно,
Свихнуться можно от тоски.
 
Грузили полные КАМАЗы,
Заполонили целый двор,
Завод пустили и заказы,
Судьбы вершили приговор.
 
Богатство тем не наживали,
Копейки падали в карман,
А легки пылью набивали,
Сплошной во всем самообман.
 
Гляжу на эту черепицу
И боли чувствую приток,
Как приходилось нам возиться,
В те годы с крышей мой браток.
 
Доставка лошадью и ночью,
К чему такая кутерьма,
А получали между прочим,
От сумм таких сойдешь с ума.
 
Двоим не более десятки,
Досталось каторжным трудом,
Переживать отца порядки,
Чтоб поддержать семью и дом.
 
Затем копили на машину,
Варились в собственном соку,
Мы с братом - взрослые мужчины,
Стремились долго к огоньку.
 
Так брат уверенно однако,
По вечерам в десятый класс,
Помчался выдержав атаку,
Отца и брата, то есть нас.
 
Да я по глупости смеялся,
Жениться нужно поскорей,
Чего не знаю добивался,
Подруг встречая у дверей.
 
Двадцать четыре, миг надежды,
Немного мысли осветил,
Когда на мокрые одежды,
Осенний дождик моросил.
 
А мы вдвоем на пилораме,
Таскали доски из воды
И испытали сколько сраму,
Сердцами полными беды.
 
Специалисту на помойке,
Таскать обрезки и дрова,
По воле каждого поддонка,
Скрипя душой ронять слова.
 
Что получил затем в итоге,
От шаткой сказочной любви,
Остепенился слава Богу,
Сумел и взгляды обновить.
 
Спустя три месяца вдогонку,
За братом в школу побежал
И стал учиться и не только,
Друзьям уже не подражал.
 
В сторонке тоже оставался,
Когда сбросились по рублю,
Немецким сам не увлекался,
Других предметов не люблю.
 
Но скрупулезно постоянно,
Я сам заучивал слова,
И стал отличник, как ни странно,
И в классе старостой сперва.
 
Затем и в техникуме тоже,
Тащил нагрузок целый воз,
Но вел себя не осторожно
И окунался в море грез.
 
Скандалы, драки, наставления
И так по пьянке каждый раз,
Затем сомнения, волнения
И темный мрак печальных глаз.
 
Такая тронула стихия
И спирт, и крепкое вино,
Ребята вроде не плохие,
Смотрелись выпивши смешно.
 
Учился мало - вечерами,
Возился с топками печей,
Смотрелась чудо панорама
И я в обнимку кирпичей.
 
Приятно было в дни зарплаты,
Оклад не меньше получить,
Сдавать зачеты автоматом
И жизнь достойную влачить.
 
Охвачен как то чудесами,
Уже учился без отца,
Затем побед достигли сами,
Встряхнувшись бодро у крыльца.
 
И переехал снова к брату,
Что заменил отца и мать,
И принял в собственную хату,
Сумел духовно понимать.
 
И как когда то на помойке,
В строй цехе трезво объяснил,
Как в сорок лет на мелкой стройке,
Пахать когда лишишься сил.
 
Как подчиняться недоумкам,
В руках имеющим диплом,
Перетруждать в мозолях руки,
Подзаряжаться мелким злом.
 
Что говорить, ума палата
И море выдержки в штормах,
От младших нас досталось брату,
Бродивших чувствами впотьмах.
 
К стыду великому сегодня,
Приятно снова говорить,
Что жить на свете старомодно,
Когда не пить и не курить.
 
Лет тридцать пять без сигареты
И не вкушаю нежный яд,
Духовно здравствую по свету,
Ловлю надежды аромат.
 
Встречая трепетную осень,
Своей отмеченной черты,
Курить не стану папиросы,
При встрече дивной красоты.
 
В хмелю как прежде забываться,
Искать наигранный ответ,
По стариковски забавляться,
Когда надежд на счастье нет.
 
Когда по Лермонтову вроде,
Свои запутаю мозги,
Твержу стихами эпизоды,
В которых боль чужой беды.
 
Я как свою воспринимаю,
Душой прочувствовав сполна,
Проблемы жизни забывая,
Хмелея чувством без вина.
 
Когда то голову теряя,
Твердил слова наоборот,
Ошибки детства повторяя,
Воды набрав немного в рот.
 
Не мог при встрече удержаться
И чувства чьи то обольщать,
На треп никчемный обижаться,
И все по новому начать.
 
Зачем твердил слова надежды,
Чтоб возбуждаться просто так
И побежать хмелея следом,
За дамой бросив свой верстак.
 
В котором свет моих творений,
Валялся долго на листках,
Не проявился к сожалению,
Меня оставив в дурашках.
 
Годами каторжной работы,
Сломил меня радикулит
И группа, пенсия и льготы,
И ночью господа молить.
 
Чтоб меньше корчиться от боли,
Под утро только засыпать,
К чему вершились те гастроли,
Чтоб нервы жалкие трепать.
 
Вернуть бы прошлые пол века
И мыслить трезво как сейчас,
Каким бы мудрым человеком,
Собрал я свой иконостас.
 
Теперь приходится не сладко,
Делами что-то пробивать,
Неразрешимые загадки,
В потоках будничных скрывать.
 
Уже под старость собираю,
Я на дискетах много книг
И прошлым словом не играю,
Хоть пыл желаний не затих.
 
При виде стройных и красивых,
Порой жалею сам себя,
Что избегал всегда строптивых,
Покой особенно любя.
 
И как бы все еще сложилось,
В потоке бурных прошлых дней,
Когда хотелось и люби лось,
Наверно господу видней.
 
Года промчались бурным ритмом,
Блестит на солнце седина
И сам сегодня уязвимый,
Как будто в том моя вина.
 
Что поздравляю теплым словом,
Чужих по творчеству людей,
А не стремлюсь к вершинам новым,
Внедрив поток больших идей.
 
И не ищу совсем ответа,
При постоянстве личных дрязг,
Как трудно жить на белом свете,
Хранить во здравии очаг.
 
В котором хлопотно и тесно,
И непривычно с каждым днем,
И где не стану я известным,
В угаре творческом смешном.
 
Храню в себе поток обиды
И продолжаю создавать,
Крепиться чувствами для вида,
И боль душевную скрывать.
 
Остались месяцы работы,
Хоть самый трудный этот год,
Уйти на пенсию охота
И отойти от всех невзгод.
 
Совсем не бегать на работу,
И не писать отчет и план,
Свои забавы и заботы,
Плывут в житейский океан.
 
Писать возможно мемуары,
Начну как водится в стихах,
Где вспыхнут бури и пожары,
Любви возвышенной в словах.
 
Необоснованное чувство,
Раскрыть действительно смогу,
Чтоб по ночам не ведать грусти,
Парить на дальнем берегу.
 
Припоминая детства годы,
Принцесс всегда обожествлял,
Но не терял своей свободы,
Любви святой не умолял.
 
А были сладкие мгновения,
Горела искрами душа,
В минуты давние весенние,
К груди прижавшись чуть дыша.
 
К руке губами прикоснувшись,
Любви испытывал порыв
И утром только что проснувшись,
Мечтой Америку открыв.
 
Я бредил ласковой улыбкой,
Что появлялась в чудном сне
И совершал затем ошибку,
На свежей чувственной волне.
 
Возможно что то не сложилось,
А может просто не везло,
Не той струей сердечко билось
И обожгло не то тепло.
 
И на доверии и вере,
Нам прививали в доме честь,
Твердили часто, что портфели
С ума достойных могут с весть.
 
Я начинал свой путь в совхозе,
За десять соток каждый год,
Почти что даром на морозе,
Водил с друзьями хоровод.
 
Частенько что то продавали,
Меняли все на самогон,
Таланты в землю зарывали
И окунались в крепкий сон.
 
Бывало повод и без повода,
Сложились сразу по рублю
И остограмились на холоде,
Сейчас я это не терплю.
 
И если выпивших встречаю,
Стремлюсь сторонкой обойти
И лучше выпить чашку чаю,
Чтоб плыть по ровному пути.
 
Взлетать душой под облаками,
Поверить в добрую звезду,
Обнять вселенную руками
И разогнать печаль беду.
 
Любви возвышенной и чистой,
Глотнуть как воздуха глоток,
Не рвать связующие нити,
Что манят в дальний уголок.
 
Где старший брат, сестра и мама,
И наслаждения покой,
Общаюсь с чистыми сердцами,
Хоть сам конечно не такой.
 
Как все и радуюсь и плачу,
Плачу годами по счетам
И не могу пока иначе,
А доверяюсь лишь мечтам.
 
Они мне часто помогают,
Писать о нежности, добре
И жизнь куплетная другая,
Спешит на утренней заре.
 
Я представляю наши встречи,
На прежних улицах села
И на душе немного легче,
Звенят опять колокола.
 
И в этот праздник новогодний,
На Первомайску к вам спешу,
Где легче думать и свободно,
Я прежним воздухом дышу.
 
Где каждый сам себе хозяин
И телефонных нет звонков,
И не пугают расстояния,
Родных и милых старичков.
 
Спасибо вам родные люди,
За волшебство, тепло, уют,
Пусть счастье снова нас разбудит
И вера в то, что где то ждут.