Размышления

Почему в тревоге и печали
Я гляжу на все со стороны
И взлетаю в разовые дали,
Где волнуют запахи весны.
 
Видно это старости причуды,
Возрастные бредни нипочем,
Утопаешь в мелком словоблудие,
Ну а рядом жизнь бурлит ручьем.
 
И не можешь принять в ней участие,
Хочется побольше отдыхать,
Все к подушке тянешься в объятия,
Под луной не хочется порхать.
 
Только невзначай в часы досуга
Образ милой хочешь срифмовать,
Даже если рядом есть подруга,
Грешные поэты, что скрывать.
 
Если как записано в писании,
Мысли страсти кажутся грехом,
Если рядом неги обаяние,
Думать позволяет о плохом.
 
Здесь уже и вправду, без утехи
Молодость желаешь поглядеть
И задор послушать в ярком смехе,
И при том в мечтах собой владеть.
 
Хотя если честно разобраться,
Прихоти такие ни к чему,
Не приносят истинного счастья,
Только крах предшествует всему.
 
Старые иллюзии уходят,
Новых наслаждений не найти,
Это значит старческие годы
И в сторонку нужно отойти.
 
Не смотреть прошедшему вдогонку,
Как стучат забавно каблучки,
Эти ненормальные пороки,
Навевают в чувства боль тоски.
 
Что прошло то красочное время
И не будешь больше по ночам,
Чувствовать любовные проблемы
Открываться сердцем сгоряча.
 
Даже если огненное чувство
Не заденет ласковым крылом,
Непременно в час вечерней грусти
Ищешь близкой связи за углом.
 
Чтоб воспринимать в сердцах все новое
Как созрелой мысли волшебство,
Для других занятие дерьмовое,
Молодым шептаться под листвой.
 
Ночью отдыхающих деревьев,
Обсуждать до утренней зари,
Как открыть любви грядущей двери,
Глупости, чего ни говори.
 
Когда сердце пламенное бьется,
Ничего нельзя предугадать
И любви придуманное сходство,
Заставляет верить и страдать.
 
Той одной единственной на свете,
Несравненной женщине мечте,
Что зимой холодной дарит лето,
Помогает всплыть на высоте.
 
Над равниной быстро подниматься
О других заботу проявлять,
И нести в семью источник счастья,
Много чувств прекрасных уделять.
 
Очагом своим обзаводиться,
Чтоб себе и близким доказать,
Что тобой всегда должны гордиться
И дары природы осязать.
 
Никогда обратно не вернется,
Молодости грозовая даль,
О которой песня не поется,
Лишь всплывает мелкая печаль.
 
Близости особенной не чувствуешь,
Сторонишься стрессов наяву,
Прежде чем обнять, сперва подумаешь,
Созерцая неба синеву.
 
Ну а если искренности спутницы
Не познал в минуты редких встреч,
Отчужденность странную прочувствуешь,
Пожелаешь нервы приберечь.
 
И забудешь милое создание
С вереницы встреченных девиц,
Словно нет совсем очарования
В облике прекрасных тех же лиц.
 
И не та улыбка и походка,
И не те забвенные слова,
Что вчера еще вливались в строки,
По куражи голову сперва.
 
И мечты растаяли бесследно
И пропал загадочный мотив,
А рождались сказочные бредни
Все надежды в радость воплотив.
 
Кажется единственная, милая
Маску потеряла навсегда,
И конечно стала не любимая,
В сердце не оставила следа.
 
Мыслями уносишься в тумане,
А куда меня все приведет,
Яркая звезда самообмана,
Невзначай в сторонку упадет.
 
И встряхнешься сразу как от бури,
За и против взвесишь слов поток,
И забудешь стройную фигуру,
Аромата впрыснешь в море строк.
 
Наяву ни в чем не признаваться,
Открываться - боже упаси,
Воле неба вмиг повиноваться
И надежды мелкой не просить.
 
Возрасту присущи и привычки,
Ничего уже не поменять,
Глупый спор с какой то истеричкой
Хоть себя не хочется ронять.
 
Многие отчаявшись пытаются
И любовь святую осквернить,
О которой петь предполагается
И плести связующую нить.
 
Розговые щечки и улыбка
Дарят неестественную блажь,
Но недолго держится клубничка,
Вскорости меняется пейзаж.
 
А затем мечтами остановишься,
В зеркало невольно поглядишь,
Сединой естественной покроешься,
Старости услуги подтвердишь.
 
Рядом с милой, маленькой волшебницей
Не захочешь снова ворковать,
Ни к чему смешная куралесица,
Когда ангел просится в кровать.
 
Что сродни вокруг теоретически,
Выглядит противно и грешно,
Заниматься в возрасте критическом
Лучше благородством, как в кино.
 
Помогать советом, наставлением
И духовно мудростью расти,
Поражать поступком, вдохновением,
Если встретишь чайку на пути.
 
Юную принцессу сизокрылую,
Никогда в словах не обижать
И ее единственную, милую,
Только взглядом добрым провожать.
 
Нелегко естественно красавице
Разобраться в мире синих грез,
Кто и как при встрече улыбается,
Кто пошутить чувством, кто всерьез.
 
Обратит на искренность внимание
И проявит чуткость, интерес,
И отныне радости свидания,
Приоткроют истины прогресс.
 
Дружно, независимо, открыто
Пронести достойно тяжкий крест
И притом остаться Афродитой,
Лучшею из множества невест.
 
Чистота души неповторимой
Сохранит и веру и мечту,
Чувствовать приятно, обозримую,
Скрытую от взгляда красоту.
 
Золото не то что заблестело,
Привлекло мгновенно сотни глаз,
Горести разлуки у постели,
Неприятный хлопотный рассказ.
 
Роза расцветает так красиво,
Но недолго цвет ее пленит
И шипы кусаются на диво,
Хоть зовет неведомый магнит.
 
Ощутить великое мгновение,
Незабвенной чистой красоты,
Что цветет по божьему велению
И стрелой пронзается в мечты.
 
Нет цветка прекраснее, дороже
В той мечте душевных, ярких грез,
Но придут на смену помоложе,
С лепестками свежими в мороз.
 
И опять захочется понежиться
В аромате чудного цветка,
Но шумит за окнами метелица,
Нищетой духовного мирка.
 
Не цветет сто раз в году шиповник,
Не поет зимою соловей,
Редко кто отметит в жизни стольник
Сохранив огонь своих кровей.
 
Нам природы миг не переделать,
Все как есть по замыслу творца,
Создавать куплеты нужно в меру,
Чтоб не бегать в роли пошлеца.
 
Не судили дети и потомки,
За туманной мысли пустоту
И мои возвышенные строки,
Где воспеть пытался красоту.
 
Ведь любви посменной обстановка
Никому не ломится в сердца,
Где всегда блаженствуют пороки
И не видно славного конца.
 
Тех исходных красочных позиций,
Что бытуют, радуют в семье
И при том так хочется добиться,
Истинной истомы на уме.
 
Когда все естественно и гладко
Хочется у счастья на краю,
Разрешить нелепые загадки
И побыть хоть мысленно в раю.
 
Где не нужно прятаться, скрываться,
Все и вся для радости других,
Откровенно чувством раскрываться
И минут не тратить дорогих.
 
На слова в стихах и разъяснения,
Как приятно встретить на пути,
В чем то радость необыкновенную,
При которой мимо не пройти.
 
Говорить, надеяться и верить,
Что ее поступки и слова,
Не захлопнут в будущее двери,
Чтоб страдала грустью голова.
 
И слова и мысли и наряд,
Может ты и есть моя отрада,
Только встрече нашей я не рад.
 
И когда заглядываю в зеркало,
Ощущаю горечь седины,
Это значит к космосу подъехали
С дальней, непонятной стороны.
 
И куда опять вернешься вскорости,
Воплотишься в новые миры
На страницах книжной странной повести,
Где не знают правила игры.
 
Все потом, а в нашем поколении
Также окуражены сердца,
Что частенько ставим под сомнение
Письмена великого творца.
 
И неважно как это естественно
Выглядит в натуре, наяву,
На земле пока о том неведомо,
Может когда душу призовут...
 
Проведут духовные архангелы
В древние простые тайники,
Где совсем нет зависти и дьявола,
Горечи, печали и тоски.
 
Как на это хочется надеяться,
От земных баталий отойти,
Не плести всю эту куралесицу,
Что нутро волнует во плоти.
 
Даже в зрелом возрасте останется
Тяга к накоплению вещей,
Как смешно смотреть порой на пьяницу,
Экстрасенсов, знахарей, врачей.
 
Триста лет у власти дом Романовых,
Поклонялся церкви человек,
Строили в двадцатом веке заново
Общество угодное для всех.
 
Сколько жизней красочных потеряно
За идею глупых дудаков,
Семена любви большой посеяны,
Только нет чарующих ростков.
 
Все назад так скоро возвращается,
Только мыслей сразу не вернуть,
Так оно как видно полагается
Если палку хочешь перегнуть.
 
Разорили храмы, усыпальницы,
Растащили родины казну,
Появились новые красавицы,
Многие покинули страну.
 
Стали все осознанно рабынями,
Пьянь пришлось там многим ублажать,
Не зовут в куплетах их богинями,
От любви детей им не рожать.
 
За гроши уйти от удовольствия,
Чувствами прекрасными играть,
А какое может быть спокойствие,
Когда тело надо продавать.
 
Извращенцам, пьяницам, развратникам
Невозможно в ласке отказать,
В будни и естественно по праздникам,
Подставлять как водится свой зад.
 
Упражняться вынужденно позами,
Чтоб клиента как то удивить
И не бредить ласковыми грезами,
Душу под луною не травить.
 
Женские капризы, да и прихоти
В рабстве том не сможешь выставлять,
Лишь под утро сонной, гадкой, выжатой
Мыслями надежды забавлять.
 
Почему красавицам не верится,
Что от них нужна лихая блажь
И словам в момент нельзя довериться,
И себя оформить как багаж.
 
А потом за глупости годами,
Прозябать от родины вдали
И не стать конечно видной дамой,
В бардаки не ходят короли.
 
Знатных и на месте ублажают
Девочки красавицы свои,
Их зарплатой щедрой награждают
И они как правило правы.
 
И имея важных покровителей
Чувствуют себя на высоте,
Проживают в красочной обители
И у них стремления не те.
 
А приезжим крохи достаются
И за все приходится платить,
Там для них романсы не поются
И куплетов некому дарить.
 
И не только мне вдали от родины
По ночам приходится грустить,
Что дорог чужих немало пройдено,
Этих дней уже не возвратить.
 
И возможно даже не вернешься
К предкам в те желанные места,
Где впустую выдумками бьешься,
Возвращаясь в прошлые лета.
 
Мне и там признание не светит,
Только больше всякой суеты,
Жаркое засушливое лето
И совсем разбитые мечты.
 
Так назад пути мои отрезаны,
Молодости тоже не вернуть,
Многими учеными проверено,
Что судьбы своей не обмануть.
 
В книге жизни каждая страница,
На века расписана для всех
И зачем так много суетиться,
Вызывать стремления и смех.
 
Все равно закончится нелепо
Яркая и темная судьба,
Предстоит взглянуть мечтами слепо
И представить нового себя.
 
В жизненном хмельном водовороте
Облако надежды закружит
И откроет райские ворота,
Будешь днем текущим дорожить.
 
А что завтра снова ожидает
Лишь известно богу одному,
Только сердце плачет и страдает,
Что все то неведомо ему.
 
Остаются вредные привычки,
Строится генетика судьбы,
Протечет меж пальцами водичка,
Сколько неоправданной ходьбы.
 
По просторным светлым кабинетам
От начала жизни до конца,
Дорожить серебряной монетой
И платить за деда и отца.
 
Искупать их прошлые ошибки
Между тем накапливать свои,
Дорожить божественной улыбкой,
Слушать как запели соловьи.
 
Мысли расположены к разврату,
Хоть греха в том не было и нет,
Если сердцем в нежные объятия,
Попадет отчаявшись поэт.
 
И под звуки песни соловьиной
Станет вас принцесс обожествлять,
Заплетаясь в тонкой паутине
Чувствами глубокими пылать.
 
Только жаль что скоро все проходит,
Угасает взгляд и красота,
И не та улыбка станет вроде,
И другая просится мечта.
 
И другие ножки по паркету
Как ножом по сердцу заскребут,
Ни к чему приличные советы,
В этот миг тебя не приведут.
 
Всколыхнут волнующие грозы,
Грянет сразу молния и гром,
Отольются пламенные слезы,
Что сама не села на паром.
 
Повторила прежние ошибки,
Истинные чувства прогнала
Рыцарей готовых за улыбку,
Отодвинуть важные дела.
 
В те часы наверное казалось,
Что с годами чувство не пройдет,
Вечерами легкая усталость
И поток невзгод из года в год.
 
Что придут на смену помоложе,
Полные душевного огня,
Под улыбкой милой и пригожей
Рухнет в сердце рыцаря броня.
 
И воспрянешь кстати и некстати
Чувствами пронизывая дрожь,
Приведешь красавицу в палаты
И к ногам безмолвно упадешь.
 
Все что было - мало не покажется,
Радости откроются свои,
Вмиг сразишься взглядами красавицы,
Запоют как в сказке соловьи.
 
И пути различные откроются,
Чтоб достичь заветной высоты,
Погулять с любимой за околицей
И зажечь погасшие мечты.
 
И стихи польются с вдохновением,
Ласковым потоком без конца,
Если по господнему велению,
Прикоснешься нежного лица.
 
Биотоки чувств передаются
И тревожат бедные сердца,
Не успеешь даже оглянуться,
Как любовь окликнет у крыльца.
 
Слепо в наслаждениях поверишь,
Что всерьез обласкан и любим,
Тайны сокровенные доверишь,
Словно шаг такой необходим.
 
Но затем погаснет искра светлая
В повседневных дебрях суеты,
Повзрослеет девочка несмелая,
Поглядит презренно с высоты.
 
На простое с виду окружение,
На совсем романтику не ту
И полезут в голову сомнения,
Почему дарила красоту.
 
За слова обычные, беспечные
Разделяла искренне постель
И наружу все дела сердечные,
Выплеснула как он то хотел.
 
Оказалась песня необычная,
Наяву обыденной, простой
И совсем она не симпатичная,
Скажет парень тихо холостой.
 
Встречи и разлуки неизбежны
На земле под нынешней луной
И черствеет нынешняя нежность,
И весна промчится стороной.
 
В суете при том не замечаешь,
Что года уже умчались вдаль,
О любви как прежде не мечтаешь,
Словно в ней сокрыта вся печаль.
 
Ничего нет вечного на свете,
Не бывает грусти без причин,
Может ярче чувствуют поэты,
Мир желаний женщин и мужчин.
 
Многое всплывет в уединении
И проснется вера и мечта,
На бумаге слезы к сожалению
Льются в моей рифме неспроста.
 
А затем читаю на досуге
И порою сам с себя смеюсь,
Что кому-то делаю услугу
И зачем то в чем то признаюсь.
 
Создаю нелепые рассказы,
Просто так сегодня нипочем,
Иногда все делается сразу
И мечта бурлит во мне ручьем.
 
Побываю в кратком перерыве
На волне любви и в облаках,
Где мои стремления, порывы
Пронесутся в будущих веках.
 
И что скажут в будущем потомки,
Станут сквернословить и судить,
То меня не трогает нисколько,
В омут бы теперь не угодить.
 
Среди грязи в облике красавиц,
Истины совсем не нахожу,
Любят и умеют улыбаться,
Чтоб расслабить скрягу и ханжу.
 
И встряхнуться крупными деньгами,
Даже тело временно продать,
Наградить любимого рогами
И заставить бедного страдать.
 
Так обычно, как бы между прочим,
За минуту прихоти смешной,
Голову кому то заморочить,
Будучи естественно женой.
 
Каждому захочется чужую,
Самоутверждаясь поиметь,
Ничего об этом не скажу я,
В этот столь запутанный момент.
 
Если афишировать все сладко,
Напоказ и чувства выставлять,
Неприятно кажется и гадко
И за это нужно расстрелять.
 
А когда измучит неизбежность,
Изведешься господи прости,
Борется супружеская верность
И никак в пути не обойти.
 
Оглядишься как бы и случайно,
Образ появляется в глазах
И такое сразу обаяние,
Что готовь просить ее в слезах.
 
Подарить для счастья хоть присутствие,
Постоять прижавшись пять минут,
Глубину творения прочувствовать
И в ее объятиях уснуть.
 
В этом что то так непредсказуемо,
Через это многие прошли,
А затем расслабишься, подумаешь
Как и я от родины вдали.
 
Обладаю мужеством и выдержкой,
Проиграться чувством не стремлюсь,
Лишь в мечтах шепчу куплеты лирики,
А проснувшись искренне молюсь.
 
Что стремлюсь утешить мысли грешные,
Трачу миг во времени пустом,
А затем слова услышу лестные,
Окунусь в писании святом.
 
Подвергаю критике загадки
И хочу как многие покой,
Только сердцем тронуться в атаку,
Плыть во сне бурлящею рекой.
 
Суждено мне книгой откровения
Пережить обилие тревог,
Рисовать мечтой в часы вечерние
Перекрестки пройденных дорог.
 
А случайно встреченные взгляды
За живое вздумали задеть,
Словно непомерную награду
Дали мне, чтоб больше поседеть.
 
Седина все чаще пробивается
И смотреть ее невмоготу,
Что же это братцы получается,
Я несу романтику не ту.
 
Много излагаю непонятного,
А кому все это и зачем,
В грусти строк так мало есть приятного
И без них достаточно проблем.
 
Красоту давно прошедшей юности,
Созерцаю взглядом мудреца
И стараюсь спрятаться от глупости,
Вспомнить наставления отца.
 
Что и сатана милее сокола
Если ей доверишься во всем,
Лучше быть с мечтой прилежной около,
В разговоре здравствовать пустом.
 
Возносить в минуты вдохновения
Всех желанных, нежных, дорогих,
Говорить об этом с упоением,
Словно нет нигде прекрасней их.
 
И всегда окупится сторицей,
Всколыхнувший чувство зов крови
И на деле в ласке отразится,
Яркий миг волнующей любви.
 
Нежным словом, лаской и улыбкой
Так приятно мысли обогреть,
И огонь души своей великой,
На листах бумаги лицезреть.
 
Говорить и петь когда захочется
С ласкою всегда не мудрено
И дела запутанные спорятся,
Когда взгляд, что крепкое вино.
 
Чувствами пронизывает сердце
И зовет отправиться в полет,
И не знаешь просто куда деться,
Сесть в какой при этом самолет.
 
Крыльями взмахнуть под облаками,
Посмотреть на землю свысока
И обнять вселенную руками,
Чудом уцелевшую пока.
 
От больших и малых катаклизмов,
И нелепой кажется войны,
Нет уже большого коммунизма,
Только гибнут лучшие сыны.
 
Но тогда в чужом Афганистане,
А теперь на родине в Чечне,
Здравствуют там банд формирования
И конца не видно в той войне.
 
Не пора ли грязных террористов,
Как заразу жестко истребить
И не слушать всяких утопистов,
Что стремглав пытаются трубить.
 
О правах, о совести и чести,
А какие извергам права,
Замочить в ущелье всех их вместе,
Не искать предлогов и слова.
 
Звери в человеческом обличии,
Милости не ведают совсем
И страдают явным безразличием,
Создавая множество проблем.
 
Сколько соболезнований принято
И не видно этому конца,
Море слез, за так, напрасно вылито
И остались дети без отца.
 
А бандитов ловят, разбираются,
Пишут многотомные дела
И от жуткой сцены возмущаются,
На краю далекого села.
 
Где то в доме спрятались бандиты,
Подложили к зданию фугас
И обратно сколько то убито,
Говорят по радио не раз.
 
А кому нужны такие сводки,
От которых ноющая боль,
Что ребят в ущелье том глубоком,
Полоснула нынешняя голь.
 
А сравнять бы эти закоулки
И присыпать матушкой землей,
Пусть там строят парки для прогулки,
Памяти как следствие былой.
 
Блиндажи с прекрасными домами
У хозяев нынче отобрать,
Чтоб они прочувствовали сами,
Как с огнем в открытую играть.
 
Выступать грешно перед народом
В роли оголтелых палачей,
Времени прекрасному в угоду,
Бить их всех подляг и сволочней.
 
Хватит теребить о наболевшем,
Ничего в словах не изменить
И сердец разбитых не утешить,
И любви большой не сохранить.
 
Прекратить отныне будоражить
Матерей воюющих солдат,
О печали женской кто расскажет
В трудные, военные года.
 
Все взвалить приходится на плечи
И вести уверенно семью,
Слушать как детей твоих калечат
И представьте, в собственном краю.
 
Не какой то дальней загранице,
Как ходили мы в Афганистан,
Правда нечем было там гордиться,
Только мямлил что то капитан.
 
На груди покрывшись орденами,
Ничего серьезно не решал,
Добровольно жертвовал сынами,
Честь былую с совестью смешал.
 
Брежнева давно уже не стало,
Вышли демократии ростки,
От бесед прилично все устали,
Горечь безысходности, тоски.
 
Вне закона всяких террористов,
Всенародно обществом признать
И без всякой лишней волокиты,
Навсегда естественно изгнать.
 
Изрубить в зародыше под корень
Тех кто склонен банде помогать,
Перекрыть им доступ и заслоны,
Не позволить с леса убегать.
 
С лексикона слово террористы,
Вычеркнуть отныне, навсегда
И вершить добро под небом чистым,
Строить и лелеять города.
 
Верность соблюдая долгу чести,
Научить взрослеющих ребят,
Что чудесно жить на белом свете,
Когда люди рядом не скорбят.
 
И не получают похоронки
В мирные, насыщенные дни,
А парят в ликующем полете,
Созерцая звездные огни.
 
Обо всем в куплетах не напишешь,
Хоть всегда я к этому стремлюсь
И мечты в словах приносят пищу,
Чем сегодня с вами поделюсь.
 
Это так не просто разговоры
С грузом затаившихся обид,
Замолчать бы мне сегодня впору,
Обрести покой того гляди.
 
Рифмы, размышления оставить
И судить негодников не сметь,
У меня ведь нет такого права,
Да и что мне с этого иметь.
 
У других приличная зарплата
За такой же выполненный труд,
Им - что коммунисты, демократы
Только пусть на лапу подадут.
 
Ну а я в свободные минуты
Забываюсь в огненных мечтах,
Создаю поэзию кому то,
Открываю чувства на листах.
 
И взамен сердечное спасибо
За мои буклеты говорят,
Проникают в праздничные избы,
Помогают души окрылять.
 
Для меня того пока достаточно,
А проникну в новые миры
И возможно там начну сознательно,
Создавать стишки для детворы.
 
Или стану признанным поэтом
И отдам стихам всего себя
И зимой, и осенью, и летом
Ощутить романтику любя.
 
И писать не только вечерами
Когда манит лунный небосвод,
И весна уже не за горами,
Значит вдохновение придет.
 
Мне протянет ласковые руки,
Улыбнется милой красотой,
Никакой естественно разлуки,
Не придет возвышенной мечтой.
 
Выплеснуть наружу в фельетоне,
Что порою вздумает мешать,
Осудить куплетом по закону,
Как кому и где чего решать.
 
И опять на прежние позиции
Чувственно скорее отступить,
На границы вместе с оппозицией,
Верность долгу искренне испить.
 
Чести слов и дел повиноваться,
Говорить и петь о красоте,
Глубиной поступков открываться,
В веке несравненных скоростей.
 
Хорошо смотреть открытым взглядом
И не прятать честных, скромных глаз,
За других испытывая радость,
Наслаждаться встречей каждый раз.
 
Вдохновиться чувством при общении
И затем о счастье написать,
Ничего не ставить под сомнение,
Под чужую дудку не плясать.
 
Говорить всегда о том что думаешь,
Правдой маткой искренне рубить
И сердца встревоженные, юные
Научить как верить и любить.
 
Самому при этом научиться,
Зло других отсеивать сполна,
Обсуждать никак не торопиться,
Может в жизни времени вина.
 
И закон обходят не нарочно,
Как то надо просто выживать,
В этой жизни сложной все возможно,
Беспокойно мыслям, что скрывать.
 
Нет разгадки стрессовым явлениям
И причин нелепого конца
Все привыкли ставить под сомнение,
Даже образ господа творца.
 
Может это с возрастом случается,
Что покоя мысли не дают,
Мозг ночами сильно напрягается,
Нервы потихонечку сдают.
 
И что так естественно понятно,
Близким видеть трезво не дано,
Разделяют нас не только страны,
Губят карты, женщины, вино.
 
Лишь когда появятся седины,
Начинаешь как то понимать,
Где, когда и в чем ошибся сильно,
Угробляя чувства - твою мать.
 
Но возврата нет в края далекие,
Лишь в реинкарнациях других,
Мы не будем больше, так жестокие,
Обижать любимых, дорогих.
 
Зачастую просто без причины
Возникает маленький скандал
И уходят первыми мужчины,
Оставляя нежный идеал.
 
Возрасту солидному, преклонному,
Как обычно женский коллектив,
Приспособлен к делу рукотворному
В детях, внуках чувства воплотив.
 
Ни к чему великие прогнозы,
Ничего пока не поменять,
Женские эмоции и слезы
Очаги стремятся охранять.
 
И всегда покой, уют и ласка,
Здравствуют в семейном очаге,
А еще сияющие глазки,
Милый взгляд покорному слуге.
 
Сердце материнское поманит
В детские, далекие края,
Искренне открыто, без обмана
Заиграет светлая заря.
 
Так беспечно годы пролетают
И зовут мечтами небеса,
Когда жизнь становится пустая,
Не захочешь верить в чудеса.
 
Выйдешь на широкую дорогу,
Устремишься в огненную даль,
Молча обратишься взором к богу,
Словно на автобус опоздал.
 
В стороне несутся электрички,
Дела нет им вовсе до меня,
Что сгораю чувствами, как спичкой
Без задора, страсти и огня.
 
Каждому свое по жизни время
Суждено проехать и пройти,
И разрушить нервную систему,
Самому с ума себя свести.
 
Чтоб набраться силы и спокойствия,
Не грубить в загадочной среде
И не ради только удовольствия,
Посещать сокровища везде.
 
Эрмитажа, выставки, музеи,
Драмтеатр, спортзалы и дворцы,
Лицезреть как двигали идею,
Гении столетий, мудрецы.
 
На портретах взгляды рукотворные,
Росчерками кисти и пера,
На века остались удивленные,
Что в сердцах не смеют умирать.
 
Тех кто поколения сменяют
И стоят подолгу у картин,
Новое во взгляде открывают,
Что писал давно простолюдин.
 
Гойя, репин - странник и пастушка,
Устремляют в будущее взор,
Словно нам протягивают руки
И зовут на жизненный простор.
 
Или вечный зов стихотворений
Помогает верить и любить,
Впрыскивать любимым вдохновение,
Открывать величие судьбы.
 
Чудное, прекрасное мгновение,
Пушкин так правдиво отразил,
Вереницу звезд в часы вечерние,
Чувствовал куплетами вблизи.
 
Разгадав терзания поэтов,
Лермонтов себя писал в пример,
Невозможно странствовать по свету,
Если взгляд отменный глазомер.
 
Пустяки любые замечает,
Хочет все в себе переварить,
Афродита это не прощает,
Позволяя много говорить.
 
Перемены резкие стучатся,
Вдохновляясь в новые сердца,
Открываясь только лишь отчасти,
Прикасаясь нового лица.
 
Поглощали разные заботы
И Кольцова в ветреной степи,
У поэтов тоже есть работа,
А писать желаешь - не поспи.
 
В тишине безмолвной среди ночи,
Так легко становится писать
И никто тебя не заморочит,
Не заставит чувства угасать.
 
Образы в далеком поднебесье,
Просятся как образы сюда,
Словно сказки красочной кудесники,
В новые приходят города.
 
Птицей сна беспечно улетают
Даже на девятом этаже,
Логика безумная, простая,
Мыслям надоевшая уже.
 
Что за чудо странное такое,
Крепкий сон, полеты наяву
Не дают проснувшись мне покоя,
Двойственно наверное живу.
 
И душа моя преобладает
Разностью суждений старика,
То стучится вера молодая
И к бумаге тянется рука.
 
Или грусть невысказанной ласки
Переполнит плачущую грудь
И себя немножко станет жалко,
И обратно пишешь будь что будь.
 
А при том развеется в тумане
Старости нахлынувшей тоска,
Окунешься сам в самообмане,
Мелкого, любого пустяка.
 
В образе красавицы представишь,
Мимолетный взгляд среди чужих,
Что коснулся чувств сердечных клавиш,
Застелил простор потоком лжи.
 
И опять пронзает одиночество,
Никому не хочется писать,
На страницах выдуманной повести,
Вскроются иные чудеса.
 
Как хотелось искренне раскаяться
И вреда другим не приносить,
Не писать послания красавицам
И у них надежды не просить.
 
На возврат давно прошедшей юности,
Что порой является во сне
И приносит в мысли много глупости,
О прогулках славных в Астане.
 
Как тогда учеба угнетала,
Лицезреть прохожих у окна
И при этом чувствовать усталость,
Что зовет красавица весна.
 
Времени ушло на те науки,
Корочка дипломная взамен,
Той не состоявшейся прогулки
У стремлений важных перемен.
 
А сейчас сидеть и философствовать
В строчках запоздалого письма,
Возвратить бы миг и было б здорово
Заглянуть в сокровище ума.
 
Прикоснуться к разуму космическому
И себя чтоб больше не судить,
Зрения духовного оптического
В тайниках глубоких находить.
 
А затем смотреть открытым взглядом,
На причуды матушки-земли,
Не творить совсем чего не надо,
Делать то, что знали и могли.
 
Не судить, что создано веками
На страницах выдуманных книг,
Ветхими на свете чудаками
Заполнялся жизни каждый миг.
 
Я уйду как прадеды и деды
И затем никто не будет знать,
Как уходят друг за другом следом
Бедняки, политики и знать.
 
Только дольше всех живут поэты,
Раскрываясь в мыслях и словах,
Хоть душой витают также где то
Во вселенной, там на небесах.
 
А потом откроет кто то книгу
И мои дерзания прочтет,
Так приду к сердцам другим я мигом,
Окунусь в земной водоворот.
 
Все равно пусть тело разрушается,
Я останусь в образе стиха,
Над которым кто то потешается,
Говорит все это чепуха.
 
Ну а если изредка заденет
За живое трепетный куплет,
Бури в сердце пламенном завоют,
Чтоб найти в грядущее билет.
 
И возможно станет мне приятно
Созерцать с небесной высоты,
Как в двадцатом веке жил занятно
Претворяя в жизнь свои мечты.
 
Что не стал беспечнее с годами,
Доверял прекрасные мечты
Несравненной с виду странной даме,
Словно королеве красоты.
 
И всегда я в чем то ошибался,
Хоть в куплетах верил и любил,
И кружился ночью в звуках вальса,
Юности надежду теребил.
 
Сверстники безвременно уходят,
Лицезреть покой их не хочу,
Бегаю под тихим небосводом,
Землю сокровенную топчу.
 
И шепчу прекрасные молитвы
Ублажая мысли просто так,
А затем бросаюсь снова в битву,
Критикую времени бардак.
 
Может это глупо и нелепо,
Только жить иначе не могу,
Исполняю выдумками слепо,
Склонности к родному очагу.
 
Где витает гордый дух свободы,
Закружится в счастье голова,
Там не нужно знать высокой моды,
Подбирать приятные слова.
 
Чувствовать воистину как дома
И под лай собачий засыпать,
А во сне волшебную истому
Ощутить и нервы не трепать.
 
Где тебе всегда безмерно рады,
Ждут домой как самых дорогих,
Теплые, сияющие взгляды,
В добрых намерениях благих.
 
Там родник бурлит с живой водою,
Солнце улыбается с утра,
С головой уставшей и седою,
Хочется все сдвинуть на ура.
 
Если нет в отечестве пророка,
Постараться в песне срифмовать,
Не считаться старцем одиноким,
А потомкам двери открывать.
 
Кто и как в роду большом держался,
Дерево наследия вести
И любви большой повиновался,
Смог прекрасно в обществе расти.
 
Распустил семьи прилежной корни
И держался гордо на скаку,
Почитал духовные законы,
Гнал печаль, тревогу и тоску.
 
В нашем многочисленном семействе
Врач, поэт, строитель, педагог,
Несмотря на хлопотное детство,
Честно исполнял гражданский долг.
 
Весь наш род примером отличался,
Жили все стараясь для людей,
Покорял чернобыль брат наш Вася,
Вера врач, целитель, чародей.
 
Даже монографию писала
И науки член-корреспондент,
За границей лекции читала,
С ней не раз встречался президент.
 
На судьбу не сетовала вовсе
Хоть не сладко двигаться пришлось
И решать проблемные вопросы
Постоянно, грамотно, всерьез.
 
Как и мама рано овдовела,
Но не стала радостей искать,
А взялась за хлопотное дело,
Чтоб от горя мысли отвлекать.
 
Жизни постоянная работа,
Место сна семьи ее очаг,
Чтоб поставить на ноги кого то,
Подарить кому то много благ.
 
Странная отцовская натура,
Посторонним слепо помогать,
Окунуться в разных процедурах,
Бескорыстно мир оберегать.
 
А сама умеренно и скромно,
Как и дома много лет назад,
Соблюдает совесть и законы,
Не обходит бурный водопад.
 
Смело принимает испытания
И душой пытается понять
Как свой опыт знаний, обаяние
И себя при этом не ронять.
 
Посещает часто в выходные
Церковь по утрам и вечерам,
Чтоб свои деяния земные,
Приобщить к возвышенным мирам.
 
О родных заботу проявляла,
Поднимала всех нас в трудный час,
Чувствами уверенность вселяла,
Думает о каждом и сейчас.
 
В мире непростом, материальном
За здоровье душу отдает,
Чтоб проникнуть мыслями в сознание,
Где душа стремительно поет.
 
Если что готова плыть навстречу
Бурям и штормующим ветрам,
Чтоб покой и счастье обеспечить
Неимущим, бедным старикам.
 
Виктор превосходный математик,
По заслугам орден получил,
Проявлялся взглядом мудрым ярко
И ребят полезному учил.
 
Проявил себя и в руководстве,
На большом ответственном посту
Виктор был всегда хозяин слова,
Чувствовал подонков за версту.
 
О себе оставил в школе память,
Прослужив директором пять лет,
Грамотно использовал программу,
В городе имел авторитет.
 
И смотрелся здорово, солидно
Знания пополнив багажом,
Надоело брату очевидно,
Изводиться в городе чужом.
 
Разбирали списанное здание,
Люди стали доски воровать
Жизнь пошла как в зале ожидания
И ночами стали вызывать.
 
Передал заслуженную должность
Ближе к дому в школу перешел,
Появилась новая возможность,
В старый ритм как водится вошел.
 
После школы дачей занимался,
Там царил порядок, чистота,
Как в деревне прежней упражнялся
В юные далекие лета.
 
Отработал Саша слава Богу,
Весь себя наукам отдавал,
Правда был стеснительным немного,
Но мечты серьезной не скрывал.
 
Как мудрец высказывал под старость,
Что не нужно лишнего болтать,
Редко мог войти душою в ярость,
Не хотел святое растоптать.
 
Как никто умело, бескорыстно
Помогал всем близким и родным,
Женщинам не верил очевидно,
Парнем не считался озорным.
 
Мог бы стать заслуженным ученым,
Но прогресс развития не дал,
По особым жизненным законам,
Методичек множество создал.
 
Сам при этом где то на задворках,
Доктора науки впереди,
Как никто давал свои уроки,
С чувствами глубокими в груди.
 
Многими остался незамеченным,
Только если в дебри заглянуть,
Славой он особой обеспеченный,
Что не дал мне в грязи утонуть.
 
Многим Александру я обязан
И диплому, сказочным мечтам,
Что не пью зеленую заразу
И в хмелю не кланяюсь скотам.
 
Вспоминаю искренне при встрече,
Как меня он здесь оберегал,
Чтоб мозги я зельем не калечил,
Захмелевши сам себе не лгал.
 
Господу хвалу пишу стихами,
Что такого брата мне послал,
Чтоб не стал я пьяницей и хамом,
От невзгод любых оберегал.
 
Уж давно не балуюсь курением
И совсем ни капельки не пью,
Прожигаю дни свои в творении,
А корцов и пьяниц не терплю.
 
Что о светлом я пишу и думаю,
Результат томительных бесед,
Когда в мысли томные, угрюмые
Брат внушал, что водка дарит вред.
 
Все невольно это постепенно,
В мысли отложилось и мои
И затем во взгляде перемены,
Вывели со скользкой колеи.
 
Посмотрел я трезвыми глазами
На природу ясных, тихих дней,
Обливаясь внутренне слезами,
Что тревожил тех, кто всех родней.
 
Но за рюмкой в пьяных передрягах,
Замечать конечно я не смог,
Как меня тогдашнего бродягу,
Брат учил серьезный педагог.
 
До чего правдивая натура,
Лучшие все блага для других,
Высшая, духовная культура,
Незабвенных правил дорогих.
 
Верная помощница, наставница,
Валентина - старшая сестра,
Добротой безмерной отличается,
Вся в заботах с раннего утра.
 
На ноги поставила без мужа
Двух своих, достойных дочерей
И они живут других не хуже,
И мужей встречают у дверей.
 
Ей на долю много испытаний
Выдвигала дерзкая судьба,
Но плыла в просторном океане,
Ущемляя временем себя.
 
Поднималась рано с петухами
И ложилась в доме позже всех,
А когда встречались люди-хамы,
Верила стремительно в успех.
 
Выучила Аллочку и Люду,
Техникум закончила сама,
Не могла надеяться на чудо
И сходить как многие с ума.
 
В ламповой, маркшейдером в забое
И всю жизнь на шахте на одной,
Пронеслись в момент часы прибоя,
Все прошло как будто стороной.
 
Лишние пять лет отбарабанила,
Кадры в руководстве подвели,
Так тогда бездушно, сильно ранили,
Труженицу валю, соль земли.
 
Что безмолвно дело исполняла
И блистала честностью в труде,
И себя в поступках не роняла,
Помогала жаждущим в беде.
 
Вечные заботы продолжаются
И опять осознанно в труде,
За копейку каждую сражается,
Чтоб полегче жили все везде.
 
И уже возможно по привычке
Трудно ей себя остановить,
Просто так с душой своей великой
Отдыхать и многих удивить.
 
Что в быту такая непоседа
Может и понежится как все
И вести с соседками беседу,
Пробежаться утром по росе.
 
Для одной и пенсии достаточно,
Хлеб, картошка, сахар, молоко
И трудиться так не обязательно,
Проникать в торговлю глубоко.
 
Это молодым подходит более,
Нужно нервы крепкие иметь,
Чтоб дерзать самим на месте голом
И в обиду дать себя не сметь.
 
Беспокойно Аллочке с Сережей,
Тяжкий груз уверенно нести,
Но они естественно моложе
И себя сумели в том найти.
 
Самый бескорыстный брат Григорий,
Пережил немало всяких бед,
Испытал неписанное горе,
Помогал другим себе во вред.
 
Юности пора в советской армии
Травмой наградила на всю жизнь,
Обзавелся сразу странной дамою,
За сюрпризом новый знал сюрприз.
 
Но всегда уверенно держался,
Силу воли чудом проявлял,
На судьбу свою не обижался
И надеждой мысли окрылял.
 
И свое название по праву
От отца достойно получил,
Повторил и взгляд его и нравы,
И духовно немощных лечил.
 
Пользовался в доме уважением,
Как наследный принц семьи большой
И любовь поставил под сомнение,
Жизнь познав разбитою душой.
 
Ездил раз с женой своей в германию
Погостить по визе гостевой,
Разделяют близких расстояния,
Там полегче в жизни бытовой.
 
Только нет привычного общения,
Каждый сам кружится по себе,
А в разлуке горечь сожаления,
Отразится в хлопотной судьбе.
 
Нет не светит счастье за границей
На задворках милого двора,
Там спокойно каждому не спится,
Что ни день то новая игра.
 
Пенсия отныне там не светит,
А на биржу бегать ни к чему,
Помогать сумеют в рядки дети,
Вот и нужно думать одному.
 
А со стороны всегда подсказки,
Просто несерьезный разговор,
Можно нынче в качестве подарка,
Подписать смертельный приговор.
 
И кому нужны уже седые,
Одним словом скажем старики,
Без работы ходят молодые,
Чувствуя тупую боль тоски.
 
Что явились в мир прекрасный лишними,
В развитой, ухоженной стране,
Стали проявляться безобидными,
Обществу пригодными вполне.
 
А с далекой, милой Украины
И уже естественно в летах,
С нервами потрепанными сильно,
Будешь где-то прятаться в кустах.
 
Никакой в дальнейшем перспективы,
Что работу важную найдешь,
А с таким характером строптивым,
Пропадешь конечно ни за грош.
 
Право Гриша только за тобою,
Если хочешь счастье испытать,
Добивайся сам ценой любою,
Чтоб главой семейства снова стать.
 
Может что то с этого получится,
Как товарищ Сухов говорил,
Лучше хоть немножечко помучиться,
Если глупость где-то сотворил.
 
Трудно говорить о нашей маме,
Нас с любовью вырастила всех
И сама бессонными ночами,
Нам вселила веру на успех.
 
Каждому души своей частицу
Безвозмездно сердцем отдала,
Чтобы мы смогли всего добиться
И во благо двигали дела.
 
И куплеты - в том ее заслуга,
Что по жизни правильно вела
И всегда соратником и другом
Чутким и приветливым была.
 
О своем покое забывала,
Ежедневно что то дать другим
И с любовью двери открывала,
В дни приезда детям дорогим.
 
Как в далеком детстве нас умела
Напоить и щедро накормить,
Говорила ласково и смело,
Но не смела в чем то осрамить.
 
Посему и в возрасте приличном,
Мы с глубоким чувством, видит бог,
Невзирая даже на седины,
Радостно ступаем на порог.
 
Чтоб сказать приветливое слово,
В прошлое спокойно заглянуть,
Посидеть вдвоем под тихим кровом
И во взгляде нежном утонуть.
 
Этот дар не каждому дается,
Хоть так много добрых матерей,
Но не в каждом сердце отзовется,
Маленький волшебник чародей.
 
Трудное в прошедшем веке время,
Выпало на долю матерей,
Две войны великой и проблемы,
Как у всех стояли у дверей.
 
Раздобыть несчастную копейку,
Прикупить продукт в очередях,
Содержать огромную семейку,
Оградить мальчишек от бродяг.
 
Уберечь от кваса, самогона,
От разбоя, кражи и тюрьмы,
Научить все делать по закону
И вселить прекрасное в умы.
 
Как все это маме удавалось,
Не могу словами передать,
Но она отныне не сдавалась,
Помогать могла и сострадать.
 
Об отце в особом разговоре,
Многое хорошее вернул,
О его великом кругозоре
В юбилей столетия черкнул.
 
От него отходит ветка знаний
И умом все славятся в родстве,
Мы плывем в открытом океане
И разгадки ищем в колдовстве.
 
Но ответов разным приключениям
Я пока никак не нахожу,
Может быть причиной то творение,
О котором позже расскажу.
 
В молодости многие вопросы
Я с отцом в мгновение решал,
Он так сильно пользовался спросом,
Был во всем конечно идеал.
 
Иногда особенно жестоким,
Только кто на свете без греха
В жизненном чарующем потоке,
Ну а дрязги мелочь, чепуха.
 
Не таю обиды совершенно,
Как избил за мой велосипед,
Что отдал без спроса к сожалению,
Попросил проехаться сосед.
 
Ну а сам в Степановку уехал
И мотался целых три часа,
Так солгал случайно, ради смеха,
Чтоб застыла крови полоса.
 
От колючей палки не засохшей,
Спиленный валялся абрикос,
Тем поступком страшным, нехорошим
Разрешил он каверзный вопрос.
 
Много дней не мог прилечь на спину,
А потом все снова зажило
И забылось в сфере дел рутинных,
Но тогда был стыд на все село.
 
Ничего никто без разрешения
Сделать обстоятельно не мог,
Сколько пережито огорчения
И различных стрессов и тревог.
 
По пути генетикой естественно
Скользкому прошли мужчины все,
Может это свыше было велено,
Отразить себя во всей красе.
 
И гордиться нечем по сравнению
С важными, учеными людьми,
Но грешно грустить и плакать гению,
Что нельзя считать себя детьми.
 
Мы заметно сильно повзрослели
И не сходим кажется с ума,
Сделать уже многое успели,
Я пишу семейные тома.
 
Братья и сестра себе на смену,
Учат и готовят молодых,
Чтоб в грядущем веке перемены,
Умножали море благ земных.
 
Строили духовные кварталы,
Отдавали знания другим,
Чтоб дворцы, вокзалы и причалы
Украшали мир неповторим.
 
А мои буклеты и поэмы
Раскрывали в будущем глаза,
На всегда живущие проблемы
И что можно делать, что нельзя.
 
Или просто изредка подумать,
А к чему все это приведет
И зачем опять так много шума,
Как уйти подальше от невзгод.
 
Что такое значит заграница
И зачем стремиться в никуда,
Где покой во сне лишь только снится
И чужая дальняя звезда.
 
Нет могил родителей и предков,
Поклониться праху их нельзя,
Хоть и здесь мы кланяемся редко
И себя накручиваем зря.
 
Неизвестно сколько и откуда,
Помнить надо близких и родных
И когда свершится это чудо,
Что погоним в вечность вороных.
 
Соберутся вместе поколения
И раскинет ветви каждый род,
Чтоб предстать величием творения,
Удивить вселенную, народ.
 
А затем по новеньким галактикам
Все рода всевышний разошлет,
Проявить опять себя на практике,
Показать падения и взлет.
 
Что творец задумал неизвестно,
Встреча поколений где, когда
И грядут какие перемены,
Кто вернется снова в города.
 
Где творил и жил в любом столетии,
А затем на отдых уходил,
Славою огромною воспетый,
За порядком в обществе следил.
 
Или крепко грыз гранит науки,
Создавал теории тех дней
И свои натруженные руки,
Измотал как водится вполне.
 
И взамен от общества не требовал
Как теперь желанных, всяких благ,
А сидел и здравствовал на хлебе,
Не тащил побольше в свой очаг.
 
Этими вопросами прославлен
Был философ древний Диоген,
В бочке жил, а славил мир реален,
Ничего не требуя взамен.
 
Лишь боролся искренне за дело
И себя всецело отдавал,
Говорил уверенно и смело,
Чистою душою как кристалл.
 
Неучи твердят о демографии,
Что земля не сможет прокормить,
Ну а сделав само фотографию,
Их позором можно заклеймить.
 
Ведь просторы мира необъятные,
Только честно здравствуй и трудись,
Чувством благородности с понятием,
Каждым днем отсчитанным гордись.
 
На других планетах поселиться,
Если нет прописанных границ
И при том усиленно молиться,
И забыть про сладких озорниц.
 
В недрах необъятные запасы,
Переходят в новые века,
Все равно как будет называться,
Лошадь под седлом у седока.
 
Времени волшебная карета,
В мир иной меня перенесет,
Для творца вселенной нет запрета,
Скоростей, галактик и высот.
 
И куда мечтами не добраться,
Он как дух присутствует везде,
Помогает многим разобраться,
В небе, на земле и на воде.
 
Катаклизмы, стрессы и крушения
Души все пронзают сквозь века,
Вызывая горечь и сомнения
У меня поэта, старика.
 
Может это все необратимо
Нас к развязке хлопотной ведет,
Дело непонятное вестимо,
Но когда то должен таять лед.
 
И ответ в поэме появиться,
Что, когда, зачем и почему,
Мы во сне легко взлетаем птицей,
Смотрим в даль кромешную сквозь тьму.
 
И рисуем разные картины,
Уходя невольно в новый год,
Чтоб расстаться с миром очевидно,
Приключений глупых и невзгод.
 
Не писать кому-то в назидание,
Что прожить на свете нелегко,
Окунаться в радости свидания
И грустить влюбившись глубоко.
 
Но без веры жить неинтересно ,
Звуков вальса в праздничные дни,
Как нужна особенная песня,
Господи спаси и сохрани.
 
Не уйти сегодня от ответа
Старикам седым и молодым,
Когда встанут новые рассветы,
На поступки трезво поглядим.
 
И тогда сомнения развеются,
Словно дым в колечках на ветру,
А сейчас в момент, кому довериться
И в какую втиснуться игру.
 
Чтоб грешить сознательно поменьше
В нашей окружающей среде
И лапшу на уши не навешать,
И в хмелю дерзаний не гудеть.
 
Не пора ли мне остановиться
И поставить точку на сюжет,
Где пытаюсь чувством раствориться
И забыть про денежный бюджет.
 
В шестьдесят по новому относишься
К старости, работе и деньгам,
Мыслями духовными уносишься
К неизвестным, дальним берегам.
 
Постепенно все анализируешь,
Как мечтой в глубины проникал
И в обед стихами фантазируешь,
Словно пьешь наполненный бокал.
 
Чувствами невольно распыляешься,
Теребишь и душу, а зачем
Попусту сомнениями маешься,
Что уйдешь безропотно ни с чем.
 
Новой перевернутой страницей
Удивить не сможешь никого,
А сейчас тем более в столице,
Где полно писателей кругом.
 
У которых деньги на издания
Накопились в прошлые года,
Славные минуты созидания,
Канули куда-то без следа.
 
И сейчас при маленькой зарплате,
Ничего издать я не могу,
Второпях отсчитываю даты
И часы прибоя берегу.
 
В шуме быстрых дней пока вращаюсь,
Как давно затравленный зверек
И на волю неба полагаюсь,
И плыву мечтой в пучине строк.
 
Создаю, печатаю, теряю,
А затем, что создано ищу,
Сам свои ошибки повторяю
И при этом плачу и грущу.
 
Что повел себя неосторожно,
Лишний раз стихи не сохранил,
В суете кромешной все возможно
И в сердцах я сам себя винил.
 
Сколько еще можно распыляться,
Между небом думать и землей,
О духовной выстраданной власти
И о гордой юности былой.
 
Что мои стремления и взлеты,
Резким словом вмиг оборвались,
Посмеялись как то идиомы
И урок печальный на всю жизнь.
 
Занимаюсь делом не любимым,
Вот уже представьте сорок лет,
Родиной и временем гонимый,
Обществом не признанный поэт.
 
Понимаю сердцем и однако,
Проникаю чувством в каждый миг,
Где звезда востока светит ярко
И поменьше жизненных интриг.
 
Занятость двойную ощущаю,
Пенсию для отдыха не жду,
Промахи в куплетах не прощаю
И безмерно чувствую беду.
 
Не могу смириться с беззаконием,
Терроризмом, злом и воровством,
Как же можно здравствовать спокойно,
Уживаться с шумным колдовством.
 
А на деле наши экстрасенсы,
Думаю не знают ничего,
Если гибнут к жизни интересы
Под покровом дома моего.
 
Как же узнают по фотографии
Быт и нравы умерших людей,
Награждают немощных отвагою,
В нужном претворении идей.
 
Просто это выдумки сплошные
И проникнуть в тайны бытия,
Где волнуют каверзы земные,
Не могу естественно и я.
 
А с моим характером холерика,
Просто сразу вынь и положи,
Открывать открытую Америку,
Ни к чему сейчас в потоке лжи.
 
Ну а ложь рождает недоверие
И когда не высказан ответ,
Недоволен прежней атмосферою,
Тот кто пишет с прошлого привет.
 
Было раньше, есть и снова будет
Продолжаться вечно не земле,
Всякое смешное словоблудие,
Как источник знания во мгле.
 
Странная наука философия
За живое тронула меня,
Многие и ахают и охают,
Бывший строй и общество виня.
 
Не причем здесь охи, утешения,
Нужно делать, верить, создавать
И других не ставить под сомнение,
Свой прокол сознательно скрывать.
 
Непременно выложить наружу,
Что волнует в пройденные дни,
Верить в то, что ты кому то нужен
И поманят родины огни.
 
Примут в необычные объятия,
После смерти тоже земляки,
Общество конечно не богатое,
Только деньги - мелочь, пустяки.
 
Не единым хлебом славит родину
Всесторонне развит человек,
Не уходит с трудностями в сторону,
Где пригреет слава и успех.
 
В Казахстан давно меня закинула
Молодости чудная пора,
А затем и сердце как то вынула,
Жизни непонятная игра.
 
Так легко в трехкомнатной квартире
От хибары прошлой отвыкать,
Жить семьей в любви, достатке, мире
И работу можно не искать.
 
Так как за столом и в кабинете
И компьютер новая модель,
Что еще тебе на белом свете,
Нужно в суете рутинных дел.
 
Помечтать, подумать в перерыве
И мечты в куплетах записать,
Так на производстве без отрыва,
Можно и поэтом после стать.
 
И дела порой переплетаются
В бытовых и праздничных делах,
Будущее мне предполагается,
Отразится в нынешних стихах.
 
Сохранить стараюсь на дискетах,
Лирику дерзаний и тревог,
Правила былого этикета
На распутье пройденных дорог.
 
Критики стихов моих - родные
Ничего пока не говорят
И несутся в бездну вороные,
Новые просторы покорять.
 
Может быть когда меня не станет,
Кто то позаботиться в семье,
Денег для издания достанет,
Чтоб читали люди обо мне.
 
И конечно думал всяк по своему,
Потому что нынче, судьи кто,
Размышлять захочется по новому,
Маяться нелепой суетой.
 
Упиваться некоторым строчкам,
Где я образ милый срисовал
И страдал и плакал в одиночку,
И себя влюбленным открывал.
 
Только то мгновению подвластно,
Что приходит к юноше во сне,
Где уютно, славно и прекрасно,
Как бывает только по весне.
 
Невзирая кажется на годы
Я о чувстве огненном пишу,
Открываю яркий миг свободы,
Сладким упоением дышу.
 
Сыпется буклеты поздравлений,
Славных од знакомым под заказ,
Много родилось стихотворений,
О волшебном взоре нежных глаз.
 
Как романтик часто ошибался
И ловил совсем не нужный взор,
Попусту нелепо волновался,
Расширял притом свой кругозор.
 
А затем опять писал поэмы,
О красивой, сказочной любви,
Отдавал обеды этой теме,
Будоражил вечный зов крови.
 
Памяти своей я посвящаю,
Эти наспех писаны листки,
Что кого-то чуточку смущают,
Чувством, переполненным тоски.