Курочка Ряба и Золотой Петушок

         Сказка.

В неком царстве-государстве,
Как войдешь, наискосок
Через поле и лесок
Жили-были Дед и Баба.
Из скотины Курка Ряба,
Да ленивый кот на печке.
И еще была овечка,
Только что теперь в том толку -
По весне задрали волки.
Если нет другой скотинки,
То и курка животинка –
Пух, перо, яйцо, помет,
Чтоб удобрить огород.
Есть клочок земли за хаткой,
Слива, лук, капусты грядка.
По закону, как известно,
Всё фиксировалось честно
В государственных бумагах.
Как и все, варил Дед брагу
И платил за все налоги:
За избу и за дороги,
За курятник, дым из печки,
Что белье полощет в речке,
И за то, что топчет луг,
За мотыгу и за плуг,
И за то, что светит солнце
В ветхое его оконце,
Что встает в ночи луна –
Все оплачивал сполна.
Не канючил, не роптал,
Нужды власти понимал.
Важность понимал налога –
Ко дворцу нужна дорога,
Новая Царю карета,
Мало ль что – и то, и это.
Содержать конюшню надо.
Чтоб устраивать парады,
Гвардия Царю нужна.
Уж охрана как важна!
Егерь, псарня для охоты –
Как ни кинь, кругом расходы:
На тюрьму, на палача,
На шпиона-слухача,
Чтоб оплачивать доносы –
Уж, какие тут вопросы?
Подати платил Дед в срок,
Квасил брагу, чаще впрок.
Кое-что себе сливал,
Остальное продавал.
Дед крутился, как умел,
Недоимок не имел.
Но беда из-за угла
Деда всё ж подстерегла:
Свету белу Дед не рад –
Прохудился аппарат
И не варит больше брагу.
Тут еще пришла бумага.
В ней предписывалось грозно
Заплатить налог за воздух.
Посыльной был больно строг,
Пригрозил: «Пойдешь в острог,
А уж там тебе, урод,
Перекроют кислород».

Дед сидит, навзрыд рыдает,
Как сплатить налог не знает.
Просо курочка клевала,
Слезы Деда увидала
И в лукошко за крыльцом
Рябушка снесла яйцо.
А яйцо то непростое –
А яйцо то золотое.
Все как жар оно горит.
Курку Дед благодарит:
«Рябушка, мое ты чудо,
Жив пока, я помнить буду.
Не продам тебя за грош
И в котел не попадешь.
Будешь в сытости ты жить,
Будем мы тебя любить,
Утром чистить перышки,
Мыть к обеду зернышки,
Червячков тебе копать,
Хохолок тебе взбивать».
Курочка квохчет,
Лапками топчет
Крыльями машет,
Будто пляшет.

Уж неведомо откуда
Царь про то проведал чудо.
Подтвердит весь караул –
За ночь глаз он не сомкнул.
Утром раненько, чуть свет
Назначает Царь совет.
Полусонные министры
На совет явились быстро.
Царь в том царстве грозным был,
Нерадивых не любил.
Опоздавших сам стал сечь,
После сечки начал речь:
«Доложили мне шпионы –
В нашем дальнем регионе,
Как войдешь – наискосок,
Через поле и лесок,
Там, где с Бабой Дед живет,
Яйца Курочка несет.
Только яйца непростые,
Яйца эти – золотые.
Нынче золото, как встарь,
Стратегический товар.
Нынче золото в цене.
Доложите четко мне,
Как министры, мнение
Что там за явление».
Призадумались министры –
Непривычно так вот быстро
Выдать объяснение
Странному явлению.
Кто же мог об этом знать?
Как же им рапортовать
Так вот враз без подготовки,
Без домашней заготовки.
Но на то они министры –
Проходимцы, карьеристы,
Чтобы нюхом уловить,
Как начальству угодить.
Только случай необычный
И совсем уж не столичный.
За каким им надо бесом
Знать, что где-то там, за лесом
Тварь пернатая чудит.
И какой же паразит
Доложил Царю столь быстро,
Не спросясь на то министров?
А Царя уж бьет озноб.
Не привык владыка, чтоб
На его прямой вопрос
Каждый всяк сопел в свой нос.
И почуяв страшный гнев,
Встал министр, побледнев,
Почесав отекший зад,
Начал путаный доклад:
«Тут природный феномен –
Затесался  левый ген.
Видно  на мутацию
Гадит радиация.
Коль с природой не в ладу,
И окрестную среду
Уберечь мы не умеем,
То имеем, что имеем...»
Воевода кашлянул.
Тут министр вдруг смекнул:
Что-то он не то сказал,
И запнувшись, замолчал.
Тут встает министр второй.
Словно молот паровой,
Отчеканил в аккурат
Без запинки свой доклад:
«Важный тут один момент:
Золото, как элемент,
Хоть подпрыгни выше носа,
Не получишь ты из проса.
Наотрез даю я руку,
Что бессильна тут наука».
Царь от гнева весь извелся:
«Тоже жертвенник нашелся!
За такую, братец, речь
Надо голову отсечь.
Навязали вы узлов
Из ученых всяких слов.
Пену гоните про просо,
Суть не поняли вопроса.
Дело вовсе не простое –
Под угрозой все устои.
Только нищий наш народ
Царской милостью живет,
С именем царя ложится,
С именем царя встает.
Если всякий втихаря
Без согласия Царя
Стать богатым сможет быстро,
Так зачем ему министры,
И зачем ему сам царь,
Коль себе он государь?»

Воевода, будь не промах,
Понял всю причину грома,
Хоть тугой, но не дурак –
Враз прикинул, что и как:
«Должен быть контроль за всем –
Это есть царев тотем,
Бишь, защита царской власти
От негаданной напасти.
Ну, а проще говоря,
Все должно быть от Царя.
От Царя любая милость.
Коль корова отелилась,
Уродилась гречка в поле –
Знать, на то царева воля.
Знай – Царя ты не гневи,
В благодарности живи.
Царской милостью народ
Землю пашет, ест и пьет.
Если худо с ним случится,
На Царя должон молиться!»
Так он мыслит про себя.
Вслух же молвил: «За себя
Я скажу лишь пару слов:
Мы же не глупей ослов.
Если царство под угрозой,
Мы не станем нюхать розы.
Сантименты не для нас –
Выполним любой приказ,
Будь он правый аль неправый».
Воеводы речь по нраву
Властолюбцу довелась.
Приняв позу, подбочась,
Царь не стал министров сечь,
Произнес такую речь:
«Будет мой таков приказ –
Чтоб пресечь крамолу враз,
Отвести скорей напасть,
Надо Курочку украсть.
Вдоволь просом накормить,
Да в лукошко посадить.
Пусть, не тратя время зря,
Сыплет яйца для Царя!»

Получив такой приказ,
Воевода тот же час
Снарядил отряд стрельцов
Из отборных молодцов.
Курку мигом изловили,
Тут же в клетку посадили.
Токмо занялась заря,
А уж курка у Царя.
Воеводой Царь доволен,
И хоть был желудком болен,
И страдал от геморроя,
Все ж достал звезду героя,
Воеводе сам вручил.
Курку  просом накормил,
Посадил ее в лукошко,
Занавесил все окошки,
Чтоб шпионы ненароком
Не узрели зорким оком
И не сглазили несушку.
У ворот поставил пушку.
Воеводе приказал,
Чтоб пушкарь не подпускал
Ко дворцу народ на выстрел.
Тот приказ усвоил быстро –
Пушку зарядил горохом
И такой устроил грохот,
Что никто и в самом деле
Нос не высунул неделю.

Царь над курочкой сидел,
Целый день не пил, не ел.
Почернел он весь с лица:
Золотого ждал яйца.

К вечеру замолкла пушка,
Закудахтала несушка,
Поднатужилась немножко –
Царь увидел, как в лукошко
Курочка снесла яйцо.
Тот час у Царя лицо
Злобой все перекосило.
Заорал он, что есть силы:
«Надо же, такой подвох!
Обманули, чтоб я сдох!
Ведь яйцо не золотое,
С виду самое простое».
Стал злодей пужать несушку:
«Ты,  ходячая подушка!
Чтоб тебя сожрали блохи,
С государем шутки плохи!
Мигом угодишь в котел,
Сам сожру я твой масел.
Я обмана не прощу –
На рагу тебя пущу!
Буду тварью, буду  гадом,
Если нынче до заката
Самородок не снесешь,
Ты на вертел попадешь!»
Вдруг опять стрельнула пушка,
Закудахтала несушка,
Поднатужилась немножко
И снесла яйцо в лукошко.
Но теперь уж непростое –
Чистой пробы  золотое.
Жадный царь яйцо схватил,
Да случайно обронил.
Золотая скорлупа
Разлетелась, как крупа,
Мелкими кусочками,
Желтыми комочками.
По комочкам прыг да скок
Золоченый петушок,
Скорлупу, как рис, клюет,
На глазах у всех растет.
Гребень, шпоры – все при нем.
Перышки горят огнем,
Чистым золотом сияют,
Так, что воск на свечках тает,
А глаза, как изумруды.
Царь тому дивится чуду.
А меж тем, наш петушок
Прыг да скок, прыг да скок,
Подлетев к царю-злодею,
Клюв вонзил ему в висок.
Вот такая птичья кара – 
Вор скончался от удара.
Так бесславно кончил век он.
Петушок прокукарекал,
Над покойным покружился
И в пространстве растворился.

Уж с тех пор царей немало
Время с небом поменяло.
Каждый правил, как умел:
Кто зачинщик славных дел,
Кто на скачках пробавлялся,
Но как только объявлялся
Царь с замашками злодея,
Проходимца-лиходея,
Как, неведомо откуда,
Петушок – златое чудо –
Подлетал к царю-злодею
И с размаху лиходею
Дух ударом вышибал
И бесследно пропадал.

Каждый Царь об этом помнил,
Вел хозяйство экономно,
Подданных не обижал
И добро приумножал.
В царстве том с тех пор народ
Сытно, весело живет.

     --------