Где ты была, милая?

Где ты была, милая?
Где вся твоя нежность?
Кто испортил тебя, любимая?
Куда делась твоя человечность?
В бетонных лапах высоток
Ты теряла своё тепло,
Я ловил бульварных красоток
Распахивал после них окно.
Чёрным глубоким зёвом
Проглатывала тебя подземка,
Над твоей головой ореолом
Сороковатный комочек света.
Твоя грудь испещрена маршрутами
И тропиночками стихов,
Рёбра встали рельсами гнутыми,
Не допуская до горла трупики слов.
Пальцы гнёшь до треска и ломаешь,
Руками ловишь осколки седых звёзд.
Режешь до вен, до крови, крики сжигаешь,
Кидаешь с балкона букеты красных роз.
Я дома в стонах угрюмый и затхлый,
Ищу в себе силы с кровати слезть,
Стирая с плеч следы губной помады,
Шагаю на кухню чёрствую булку есть.
В клетке зажатый, в лестничной клетке
Стою помятый, трагичный,
На старой акации, на сухой ветке
Рвут себе глотки птички.
Сажусь задом на ледяной табурет,
В коричневый красит воду пакетик "Беседы".
Я 40 лет не веду бесед, и 100 как не человек,
Зову на пару бутылок водки соседа.
Меня дом на улицу глухую выплюнул
Молодого, слепого и пьяного.
Вслед мне сосед из окна выкрикнул:
"Захвати мне девчонку рьяную".
Я снимаю холодную скользкую трубку,
Лепечу, бормочу тебе про Бродвей
Про то как прекрасна ты со своими ресницами,
Стаями голубей и изогнутыми шоссе бровей.
Может быть я несвязно говорю?
Может мои фразы истлели, не гладки?
В стеклянной будке который год стою
Мне в ответ железные гудки.