Володя часть третья

            Приехавший муж часто болел, и Домникии пришлось снова устраиваться на работу. Хоть какой-то заработок. Мишка в этот год закончил четвёртый класс и теперь летом он мог быть свободным, но отец устроился на сезонную работу пасти коров из частного сектора и теперь Мишка был ему как находка.
- Чего тапки рвать без толку, а тут помощь отцу,- думала мать и всё лето на природе. Пусть побегает вдоволь  за коровами, чтобы они не приведи господь,  не потравили колхозные поля. За такие упущения часто пастухам приходилось пасти целое лето  стадо, бесплатно - возмещая убытки, которые выставлял колхоз.
Понемногу  Мишка привык вставать в четыре утра, хотя не каждый раз ему хотелось идти с отцом.
- А что поделать Миша,- говорил тот, деньги нужны, да и что будем кушать, если никто не будет работать. И сын понимал, потягиваясь в постели и опуская ноги с кровати. 
Шурка, окончив  школу, пошёл работать на завод, понимая, как трудно родителям. Лето пролетело, словно опавший осенний листок, покружив тёплыми днями. 
Теперь  дни напоминали своим видом  птицу, выпорхнувшую  из-за Уральских гор. Они напоминали златокудрую осень,  покрытую необычной оранжевой шалью с вплетёнными  серебряными нитями в этот чудный рисунок  под названием  бабье лето.
Сезон работы пастухов закончился, и Мишка был готов снова идти в школу, соскучившись по своим друзьям.
Осенняя пора самая интересная с точки зрения детства, когда на полях собирают урожай картофеля и прочих овощей и вспыхивают костры из пересохшей ботвы. Суетившиеся тут  же ребятишки, подбросив в уже потухающий костёр несколько картофелин, с нетерпением ожидают, когда те испекутся.
Незаметно золотистые дни сменяются затяжными дождями и с криками улетающих клином журавлей и потемневшими полями приходят холода.
Часто зима приходит под утро, выпадая лёгким слоем пушистого снега и сверкая снежинками – миллиардами разнообразных звёздочек. Тут уже не теряйся, готовь лыжи и пимы. И тёплый полушубок не помешает. Наступает долгая Уральская зима с морозными днями и скрипучим под ногами снегом и долгими  звёздными ночам.
В семье вопрос был решён  и вскоре Володя и Ида стали собираться на постоянное жительство в город, где родилась жена – Иваново.
 К тому времени у Володи было уже две дочери. Людмиле было почти три года, а родившейся весной девочке было почти десять месяцев. Вторую дочь назвали Галиной.
Они, собрав скромные пожитки и уложив в чемоданы, отрабатывали положенные две недели по закону на работе, уже готовились к поездке. Было жалко расставаться, но каждый понимал, что так надо.
Взяв  билеты на поезд, они уезжали в город, где родилась жена.  Глядя  на уплывающий перрон, и провожая взглядами родных стоящих на перроне, и дорогие места они старались забрать с собой частичку родительской теплоты, и частичку души этого небольшого города, ставшего на многие годы родным и близким…

                ***
Словно опустел дом Домникии после того как сын с невесткой уехали.  Вскоре  пришлось переехать обратно в барак, что бы меньше платить за квартиру. Но постепенно жизнь вошла в своё прежнее русло. Порой задумчивый взгляд,  брошенный в окно, Домникией, ещё долго  тревожил её душу. И тихо вздохнув, она принималась за привычные женские дела по дому…

                ***
…поезд, тихо попыхивая, притормаживал и вскоре совсем остановился.
- Кажется, приехали, сказала Ида,- вставая с полки и беря Галину на руки.
- Володя ты чемодан бери,- а я за руку буду держать Людмилу и к выходу. Пассажиры один за другим покидали вагон и вскоре Ида и Володя  с детьми оказались на  перроне.
Город встретил небольшим морозом, но потихоньку щепал щёки и нос. Хотя солнце выглянуло с востока, но ничего тёплого не предвещало.  Утренний мороз давал о себе знать.
- Прикрыв Галине рот шарфом,- чтобы не заморозить ребёнка, Ида держала её на руках. Старшая,  Людмила, держась за руку матери, одетая тепло шла рядом. Как успел заметить Володя, вокзал был  каменный, как многие вокзалы России. Но недалеко, как потом он узнал, был ещё один вокзал деревянный, на котором в 1913 году черносотенцы схватили большевичку Генкину и тут же возле вокзала и расстреляли. И сегодня эта площадь называется  пл. Генкиной (прим. Автора), а старый вокзал существует и, по сей день, как памятник.
Выйдя на привокзальную площадь, они подошли к остановке и встали в очередь стоящую и ждущую подхода трамвая.  Мороз был крепкий и люди стоящие на остановке «пританцовывали», согреваясь на морозе.
- Вот мы и приехали,-  с неподдельной радостью сообщила Ида, прижимая к себе укутанную малышку. Постояв некоторое время, они услышали звонок вышедшего из-за поворота трамвая.
- А вот и наш трамвай Володя, - садимся на него и прямо без пересадок до нашей остановки. Покачиваясь, словно кто его раскачивал, трамвай подкатил к остановке. Володя взял вещи и, пропустив,  Иду с ребёнком вперёд и Людмилу, вошёл в вагон. Места были заняты, но ей уступили место и, она присела на крайнее сиденье, держа малышку на руках. Людмила стояла возле матери, прижимаясь к ней, держась одной рукой за её рукав. Город просыпался, и небо только начало сереть, играя чуть видными проблесками  света, который пробивался после долгой ночи. По  всей дороге висели фонари, излучая свет и освещая полу спящий город.  Трамвай двигался, медленно подбирая на каждой остановке всё новых и новых пассажиров. Вскоре в трамвае было полно народа. А вот скоро и наша остановка
 повернув голову к мужу, сообщила,  Ида.  Нужно готовиться к выходу, поскольку на следующей остановке нам выходить. Кое-как пробились, к дверям, стараясь  обойти пассажиров. 
Выйдя из душного вагона на мороз, первым Володя  принял Людмилу и взял малышку из рук Иды. Она сошла с трамвая и почувствовала  хлынувшее морозное дыхание утра.
- Вот мы почти и дома,- взяв опять дочь на руки, сказала Ида.
-Теперь  через дорогу, а там и рукой подать.
Тихая, не очень широкая, улица напоминала, скорее всего, одну из улочек провинциального города. Дома были частные, но среди них возвышались двухэтажные, дымя уже трубами  растопленных печей. Володя шёл рядом с женой и разглядывал новый город, в котором им  предстояло жить и трудиться. Пройдя где-то метров пятьсот, она остановилась отдышаться.
А вот и наш дом указала на дом в два этажа деревянной постройки стоящий за небольшим забором.
Калитка была открыта и они свободно вошли во двор. Ух, ты какие хоромы!- сказал Володя и, что это весь ваш что ли?
-Нет, да ты что!
- там, как я знаю, пять семей живут,- успокоила Ида.
Двор был безлюден, и они подошли к двери. Во дворе лежал снег.  Лампочка,  освещавшая двор заставляла сиять снежинки необычным  свечением.
- Мама и бабушка живут на втором этаже,- предупредила Ида, подымаясь с Галиной на руках.  Володя шёл за ними, неся чемоданы.
Поднявшись на этаж и пройдя по коридору, Ида указала на двери, стоящие на правой стороне в углу – эти наши и постучала в них.
За дверьми послышались шаги.
- Мама это мы,- сказала, когда мать открыла двери.
Ой! А мы ждали  днём вас.
- А мы сели на другой поезд,- проходя в комнату,  добавила Ида.
- Поставив дочь на пол, она обняла мать
Вот знакомься мама, это Володя,  представляя матери, своего мужа, дочь. Ну чего вы проходите, и располагайтесь, засуетилась она.
Ну здравствуй внученька сказала бабушка и хотела обнять, но та только сильнее прижалась к матери.
- Погоди мама, она чуть осмотрится, тогда увидишь, какая она непоседливая,- усмехнулась  Ида, раздевая меньшую дочь.  А это старшая дочь наша, кивнула она на Людмилу головой.
Она искоса посмотрела на незнакомую женщину и пододвинулась к матери.
Володя уже познакомился с тёщей, которая  представилась, как Александра Петровна. Вот и хорошо давайте располагайтесь, а я пойду на кухню и поставлю чайник.  Услышав разговор в комнате, из спальни выглянула мама Александры Петровны – баба Лиза так её назвала Ида, увидев, вышедшею в валенках на босые ноги старушку.
 Ну, здравствуй  бабуля, как вы тут без нас а? – и обняла старушку.
Да что говорить вот тут совсем замерзаем, что-то  печь плохо греет  вот и мёрзнем. И она  пошла за дочкой на кухню.
Шура ты хоть чай поставь, напомнила она дочери. Да ставлю, ставлю, а ты чего сюда я уж тут сама справлюсь мама. Иди лучше в комнату.
Вскоре с кухни в комнату Петровна принесла чайник и завтрак, который приготовила, чтобы накормить дочь и мужа с детьми.
Пока Ида раздевала детей и раскладывала вещи, мать уже накрывала на стол угощенье. Дом наполнился радостью и светом и будто ожил с детским лепетом. Вот с дороги  покушаете и отдохнёте, а там видно будет.
Я на работу после обеда, а ты остаёшься хозяйничать. Баба Лиза тебе всё покажет и расскажет. Сильно детей не раздевай, а то видишь как холодно.
- Ладно, справлюсь, не с юга приехали, и продолжила разбирать вещи из чемоданов.
По коридору прошла соседка и, увидев какое-то брожение в кухню и обратно в комнату, спросила Петровну.
- К тебе никак дочь приехала с мужем?
- Да вот только что,- ответила она и скрылась в комнате. Теперь может мужик появился в квартире так хоть что-то приладит. А то женские руки не с родни мужской сноровке, - и бормоча под нос или жалуясь на жизнь, прошла обратно в свою  комнату, что была напротив.
Когда всё было поставлено на стол выпили по рюмочке за приезд. Комната Петровны напоминала пчелиный улей. Разговоры не стихали до конца завтрака. Когда все встали из-за стола, Петровна понесла мыть посуду на кухню. Ида накормила детей, и старалась уложить спать Галину и Людмилу.  Те, вроде кто подменил их, не хотели ложиться, чувствуя  перемену  в их жизни. Володя сидел на стуле рассматривал  квартиру.  Вскоре Петровна принесла из сарая дрова и растопила печь. В комнате почувствовалось чуть нахлынувшее тепло от горящей плиты.
Вот так Володя и живём, пока топим, и греет, а как закончили топить, сразу выхолаживается печь. И кого только не просили.
 Приходят мастера посмотрят  - говорят всё нормально. А мы как мёрзли, так и мёрзнем всю зиму.
- А у вас есть песок и немного цемента хоть?
- Завтра посмотрю, не может быть, чтобы не грела.
Да есть у нас всё.  Печников у нас ладных нет, подчеркнула она
Петровна я завтра посмотрю, и будет что в горно жарко.  И  мимолётный бросил взгляд на тёщу, которая уже не верила, что будет тепло.
Да тут разве мы одни. Посчитай, в каждой квартире мёрзнут.  Дров уходит уйма, а толку нет. Эвон всё в пимах ходим. Чай скоро, как пингвины станем, и она изобразила улыбку, не то от сказанного, не то от горя. Баба Лиза пыталась как то развлечь правнучек и шаркая валенками ходила взад и вперёд по квартире.
Шура, а на работу ты не опоздаешь?- напомнила она дочери.
Нет, не опоздаю, у нас сегодня ещё собрание до работы будет. План месячный сделали за три недели, так что ещё, и премировать могут.  -  Обещали премию за отличный труд.
- А тебе дадут,- поинтересовалась баба Лиза.
- Мне-то откуда знать, кому дадут, - проходя мимо, ответила Петровна. Пойду и узнаю.
 Шура, а ты ведь у нас в передовиках числишься, не отступала мать. Ой, мама не забивай голову тут и так спешу, отмахнулась дочь от матери…
Вскоре Петровна ушла на работу, оставив семейство.  Баба Лиза со своим большевистским опытом жизни всё расспрашивала Володю,  что да как. И тут же вспомнила о своей молодости, как они собирались на  р. Талке и читали марксистские книжки.  И как их разгоняли казаки нагайками.
Баба Лиза ты хоть дай человеку отдохнуть, посочувствовала мужу Ида, а  расскажешь в другой раз. Ладно, махнув рукой, согласилась та и пошла в другую комнату, чтобы не мешать.
Вскоре дети наигрались и легли спать, устав от игр и перезда.  В комнате наступила тишина. Ида подсела ближе к мужу и обняла его.
- Ничего дорогая всё наладится, ответил он, - прижимая свободной рукой жену. На диване рядом лежали уставшие дети, посапывая носиками. 
В комнате потеплело и брошенные в печь берёзовые дрова ярко горели, отражая пламя огня то ли плачущего, то ли пляшущего.  Володя встал, подошёл к печи и открыл её.  Он пошевелил кочергой и обратно закрыл дверцу.
Ида вот завтра я и займусь этой печкой, а то и правда весь запас дров может поглотить эта обжора, и он показал на неугомонное чрево «дракона».
                До вечера в квартиру постоянно кто-то заглядывал, будто что-то надо. То, спрашивали, когда Петровна будет дома? Но всё сводилось к тому,  чтобы взглянуть на  зятя  Петровны, да и за одним глянуть на дочь, которая приехала  с мужем и детьми. Дом это «улей», в котором всё известно всё и про каждого. На каждую «гостью» из числа соседей баба Лиза с возмущение добавляла,- эвон повадились, комнату совсем остудили. Вам, что цирк, что ли здесь?  Повадились на смотрины. Вот уж любопытный народ и шаркая валенками по полу, шла в свою комнату.

                ***
Следующее утро разбудило дом, так же как и обычно. Каждый занимался своим делом. Грохот посуды на кухне известил, что жильцы на ногах, и каждый что-то себе готовит к завтраку. Поскольку кухня была общая на три – четыре хозяина на этаже, то и приходилось встречаться, непосредственно возле плиты, готовя для семьи обеды. 
Володя встал, умылся и зашёл на кухню напиться воды. Доброе утро сказала женщина возле плиты. И вам того же, ответил он, и взял стакан из шкафа, налил из крана воду. Пока он пил  успел заметить, что у каждого был свой стол и шкаф, который висел над столом. Да, не очень- то здешние мужики стараются, чтобы помочь жёнам и, усмехнувшись, незаметно исчез из кухни.
Ну что Ида печь пока топить не надо я тут с ней разберусь тогда и затопим. 
А ты что сможешь сделать спросила Петровна, глядя на зятя.
- Мама да Володя работал с каменщиками, так что он в этом деле спец. Ты лучше покажи, где взять песок и цемент.
Петровна повела в кладовку, где  в мешке лежали песок и цемент, а глину взяли под навесом во дворе. Видать, как каменщики строили, так и оставили, а жильцы прибрали.
- Этого хватит,- спросила она его? - Да конечно я думаю, что хватит. Тут работы на час другой. Так мне кажется.
Он неспеша  взяв песок, немного глины и цемент, расколотил раствор, подливая воду в цинковом ведре – другой тары не нашлось, принёс раствор в комнату.
Простучав колодцы,  словно врач простукивал простывшего больного, он молотком выбил несколько кирпичей. О да ту придётся всё раскидывать. Он разобрал стену, где проходили колодцы.
Кто это вам  так кладку делал?
Вот уж работнички лишь бы сделать, а будет греть или нет, их не интересует. Взяли да  напрямую и вывели дымоход.
Через час разобранная плита снова обрела прежний вид, но мастер поработал со знанием дела.
- Володя печь будет греть? – спросила  Петровна, глядя, как аккуратно все было сделано. Давайте  дрова и будем немного протапливать, пусть просыхает. Вскоре печь, получив тягу, загудела.
Протопив немного, он прощупал стенку, и почувствовал, что вся стена нагрелась, и в комнате стало тепло.  Вот теперь  будете в одних халатах сидеть – будет жарко.  И он потёр руками, как делал всегда, когда заканчивал работу.
И правда к вечеру в комнате стало так  тепло, что дети бегали в кофточках, а баба Лиза сняла свои валенки.
Вот ведь молодец, похвалила она его.
На тёплый огонёк и новую печь стали слетаться соседи, чтобы погреться.  Теперь заказы на исправление печи стали просить соседи.
Обещать не буду, но попробую и вам помочь упокоил он их.  А кому захочется погреться, приходите, чего мёрзнуть.
И так второй день был ознаменован радостной вестью, что появился мужчина, который сможет помочь.
Вскоре Ида и Володя, прописались у матери  и устроились на работу в одну из ткацких фабрик.
Иде  предложили  в отделе кадров поработать мастером, поскольку у неё был уже опыт работы. Она согласилась, а Володю взяли  на эту же фабрику только по своей специальности – жестянщиком. Тем более, что на любой фабрике есть вытяжки и такие работники были востребованы…
В один из вечеров когда на улице совсем распоясалась зима и завывая за окном грозилась снежными кулаками заморозить всех, в комнату к Петровне зашла Наташа Морозова у которой рос маленький смешливый парнишка. Жили они с матерью в двухкомнатной квартире рядом с Петровной. Зайдя  к ней, она зябко куталась в шаль и держа сынишку за руку.
-К вам можно?- а то что-то у нас прохладно и печь не очень греет.
- Проходи,  отозвалась тёща,- приглашая к столу.
- Мы тут чай собрались пить так ты присаживайся  и пусть парнишка побудет с нашими девчатами.
Ой, Шура у вас,  правда, очень тепло.
Спасибо нашему зятю, он у меня мастер на все руки.  Наладил,  теперь теплота, чуть протопили и всё. Даже ночью тепло.
– А то ведь было, что ночью под двумя одеялами спали,-  сказала она соседке.
Володя!- когда тот появился с женой после работы, тут у Наташи не сможешь посмотреть печь, а то бедная мёрзнет, да и ребёнок маленький у неё.
Конечно, посмотрю.    В субботу и гляну, пусть только приготовит всё для раствора.
- А остальное я смастерю,- сказал тот, умываясь после работы.
Неделя прошла быстро и в субботу Володя с утра начал ворожить над печкой соседки.
                Ну и молодец твой зять Шура,- похвалила  она, входя к Петровне. Сейчас не печь а «зверь горит, и тепло сразу стало. Что значит мастер.  А Володя, сидя на диване после работы держа на руках дочь, только улыбался уголками губ, принимая похвалу  из уст соседки. Так и жили в этом большом доме разные люди, словно одна семья. На всех одна радость была, и горе порой было тоже одно на всех. Это было время,  когда человек человеку был друг и брат…
    Неизвестно,  как бы сложилась судьба Володи и, как бы принял бы его фабричный коллектив, если бы не его покладистый характер. Всё, что поручали ему он делал, как любил выражаться, на совесть. Никогда не терпел «халтуру».
- В каждой работе нужна душа, а без неё как? - не редко говаривал он.
Ответственный он и требовал того же от коллег. И за прямоту снискал уважение товарищей.
Был Володя молод и не по годам сильный.  На его развитие сказалась специфика работы. Порой приходилось махать молотком, да так, что другому мужчине не в силу, а он махал играючи, словно  в руках держал игрушечный молоток и не гнул жесть,  а листок картона.  Был в плечах широк и твёрдая походка, делала его очень привлекательным.
 Жизнь продолжалась,
Володя  часто вспоминал о братьях и матери. Нередко его письма напоминали перечень житейских новостей, писать то он не любил. Вот и приходилось Иде чаще и подробнее описывать всё.
Жизнь продолжалась дети росли и уже пошли в школу. В маленьких детях каждый видел своё продолжение. В жизни нет ничего вечного и кто-то, прожив тяжёлую жизнь,  с её революционным прошлым ушли в мир иной.  Но каждый прожил её честно так, как требовало время. Вскоре Александра Петровна ушла на заслуженный отдых, отработав ткачихой на фабрике. Теперь она больше времени отдавала внучкам, за которыми нужно  было следить. 
Ида и Володя,  проработав несколько лет на фабрике, получили отдельную квартиру в большом пятиэтажном доме с горячей и холодной водой и отдельной кухней, на которой теперь Александра Петровна была полноправной хозяйкой. Всё в жизни  Володи и Иды - плохое и хорошее перемешивалось, но они шли  по жизненному пути, неся, словно факел любовь, взаимоуважение, понимание, а главное родительскую любовь к детям, что самое дорогое на свете. Впереди была интересная целая жизнь….