Письмо корешу

Здравствуй, друг моей юности розовой!
Здравствуй, друг дорогой, Роман!
Снова грусть вышибает слёзы,
Снова нынче я в доску пьян.

Снова гложет любовный бред
И ничем его не унять.
Мне ещё девятнадцать лет,
А на вид уж дают двадцать пять.

Да, всё именно так и случается
Всегда, во все времена,
С тем, кто идёт и качается
Каждый день от тоски и вина.

Ох, крутнуть бы года назад,
В ту пору охладеть бы душой
И не лезть б никогда в разврат
Из-за этой и из-за той.

Лучше б выбрать серьёзное дело
И на женщин на всех плевать,
Не устал бы тогда я телом,
И сердцем не стал б горевать.

А сейчас… я совсем упал
И по чёрной грязи ползу.
И смеются все: «Что ж ты врал,
Я, мол, чувство в груди несу».

Но не врал я, в том то и дело,
И когда на чёрствость наткнулся –
Заболели душа и тело
И я, словно старик, согнулся.

Но теперь нет стыда и тени.
Безразлично, к какой придя,
Сажать её на колени
И «любить» её, с ней кутя.

Глупо скривив улыбку
За стаканом стакан поднимать.
И, шепча ей: «лапонька, рыбка»,
Дуре ей на постель намекать.

А ведь мне, как и каждому, хочется
Лишь с одною любовь делить,
От тоски и страданий не корчиться
И по правде «люблю» говорить.

Нежить её без маски,
Допьяна её целовать,
И не поддельные ласки
На теле своём ощущать.

Но не верю, что так случится,
Видно век мне носить этот рок,
Счастье в дверь мою не постучится,
На мой не взойдет порог.

И печаль мои веки мочит.
Я для всех душевный калека.
И вспомнить никто не хочет,
Что когда-то я был человеком.

Ох, уеду я в край чужой
И годам к тридцати вернусь.
Может быть абсолютно седой
И с тобой на дороге столкнусь.

И с глазами извечно влажными
К тебе кинусь и крикну: «Роман!»
А ты, не узнав меня, скажешь:
«Папаша, ты просто пьян».

1980
Сергей Арсёнов