Про полное и острое

полней я счастья пока не ведала,
чем то, что бывало с тобой у нас; что совершенно, но непоседливо, не монохромно; его тона - переливаются, изменяются, каков эмоций калейдоскоп! что неминуемо заслоняет всё своей горячей родной рукой. рукой, что может казнить и миловать, чтоб снова миловать и казнить. конечно, добрыми быть бы сильным, но -

такой назначен. такой возник.

впустил... не в жизнь, а закрыл в "предбаннике",
да с двух сторон. тяжелы замки. и трудно в панике мирной паинькой остаться мне без твоей руки: я кинестетик - почти до мании. касания - вот мой оплот и тыл. калейдоскопом - воспоминания, и в каждом - счастье, и в каждом - ты. но всё сливается в черносажное - не трогаешь, прячешься и молчишь. когда запаяны плотно скважины,

нет смысла к ним подбирать ключи.

нужна взрывчатка, тараны, молоты...
но где они? в ухо смеётся бес: мол, выход один - подыхать от голода, от дикого голода по тебе. и только так это всё закончится, и вот об этом весь бабий вой. острей не знала я одиночества,

чем то, что испытываю с тобой.