***

 О, Новгородская Земля!
        (поэма)
               
1
               
На лобном месте -
княжеский посол.
Он громогласно требует склониться,
махая воеводиной десницей,
отдать князьям
желанный им престол.
               
О, Новгородская Земля -
оплот священной вольности народной!
Для княжеской груди
гремучая змея,
её тревожившая
все извечно годы,
которые
стояли
как стеной...
И этой правде внемля,
сравнять
Великий Новгород
с землёй
они уж поклялись,
взывая кару с неба...               
      
2

О, Башня Ярослава!
Здесь под ней -
руины.
Слава и величье
пали...
Скрип ли
обломанных зубов
князей,
что ворожил для них
скрижали?
                ............................
               
Развёрзся мрак столпотворенья.
Священным страхом омовенья
всех окатило как волной..,
то
колокол
пал
вечевой.


Над башней пыль ещё клубилась,
но всё молчало -
всё кругом.
Кровь на губах у всех застыла
как белым молоком.

         3

Но Марфа голосом с помоста
воспряла гордый вольный дух,
который
с лобным местом сросся,
и обратила во весь слух:
- Звон вечевого колокола,
если смолк,
он требует
поднять его на башню
и - вольных граждан славный его полк,
чтоб день сегодняшний
остался,
как вчерашний!

Не дать,
чтоб Колоколом
власть князей
всех попирала.
Его поднять -
священное народа право!
И вольная земля -
его    
родная Мать!
               
4
               
О, если б,
зов к себе грядущий
услышали бы
Псков и Тверь,
плечом к плечу
и с Новгородом,
верь:
"паденье башни -
это крик зовущий!"

5
               
Веками  жажда власти
злою тенью
носилась вымахать
и в полный рост,               
чтобы главой
подняться по ступеням
своих
извечно
долгожданных грёз
в мятущимся и неуёмном трансе:
настичь момент,
чтоб пала
вольность ниц...

6

И вот
закат
лучами
путь её
украсил -
желанной чаши -
чтоб
её
испить...

7
               
Дух
вечевого
колокола
взывает всех    
в решительный,
как бой,
на поединок...
И пластится
по воздуху, 
как смерть,
златых волос заката 
над Вадимом...
Не дать,
чтоб пала вольность,
чья душа
у вечевого колокола
Вече...
То
пробил
час,
который сокруша,
не вылечить
народу
своего увечья...