Город

Метёт февральская позёмка,
И стынет за окошком ночь,
Оче;рчена неясной кромкой
Луна дрожит. Дышать невмочь.

Тоской холодною объятый,
Впиваясь взглядом в темноту,
Полурастоптанный и смятый,
Впадаю с хрипом в немоту.

Раздавлен городом громадным,
Искрящим сонмами огней,
Бетонно-каменным, нескладным.
Давно уж не считаю дней.

Парализован душной болью,
Размытый вечности рекой,
Лечу в пространстве карамболем,
Направленным твоей рукой.

Лечу и хлестко натыкаюсь
На чьи-то жёсткие бока,
Бьюсь в борт с разлёта, но не каюсь –
Ничем не согрешил пока.

И чист душою перед миром,
Но нет, не в моде чистота –
Чума и ложь разверзлись пиром.
Молчи, святая простота!

А город сумрачный всё давит,
Смердит клоакой из клоак,
Остался миг, и всё, раздавит,
Под тихий вой ночных собак.

Окно твоё в ночи мерцает
Неяркой точкой, как у всех.
Твоя гордыня угасает,
Но нет уже меня, а ты –
                Всего лишь белка в колесе.

1996 г.