Горечь мандарина

                Здесь губы, как жесть. То очнуться от сна, то
                опять угодить в полымя — из огня ли?
                Когда отовсюду её изогнали —
                не вспомнить уже то, что было отснято.

                Какая иллюзия в том, что мы гнём, а
                прогнём ли весь мир под себя? Или сами
                нескладно живём, точно волк и лиса — мы
                осудим её — белоснежку без гнома.

                Цепные собаки, увы, не на "вы" с ней.
                И тянется, тянется тщетно за битой
                рука — ей не хочется всеми забытой
                остаться одной, что ещё ненавистней.

                Но поздно, характер изломан. Дары на
                помойку она отнесла и не рада,
                поскольку одна, вне привычного ряда...
                и помнит лишь горечь и зло мандарина.*


                Здесь губы, как жесть. Здесь душа не искрит, но
                когда замолкают коварные змии,
                она дожидается смерти зимы и
                выходит на улицу...  робко и скрытно.



                * Мандарин — китайский чиновник, здесь "господин", "хозяин".