Город помнит

Мой город помнит мечты, мой город помнит надежду,
Но его похоронили под слоем грязи и пепла.
И когда я умру, не сжигайте мне кости, не топите одежду.
Просто оставьте под небом, где я ослепла.

На наших руках всегда была кровь, пусть и фантом.
И в наших сердцах с рождения – нож, с резной рукоятью.
А мы улыбаемся – так надо. Но… что потом?
Мы ведь с ядом в душе, и нет для нас никакого противоядья.
В наших глазах лишь печаль и неубитая болью вера.
Мы плачем во тьме, когда слишком страшно. Мы почти умираем.
И за толику света, мы молимся и Богу, и Люциферу.
И слышим, как все вечное падает. Мы сами мир свой ломаем.

Но мой город еще помнит мечты, помнит слепую надежду.
И пусть его похоронили под грязью и пеплом.
И когда я умру… загорятся костры, потонет одежда,
А небо все еще будет до безумия светлым.

И после заката, самого яркого. Красного.
После…  мы не будем спрашивать, с чего все началось.
Мы сами создали Жнеца. Нам неподвластного.
И покуда мы виновны, грешны, мы знаем, что нам осталось.
И мы пожинаем наши плоды.
И мы видим наши труды.
Умираем от собственной руки…
Город, ты нас прости.

Лет через сто Он возродился из грязи и пепла.
Не помнящий вечной боли, но с мечтами и яркой надеждой.
И там будет такая, как я, что от неба ослепла.
И там будут такие как мы… Только… где-то между.