честь

Мы судим тебя за поступки,
и в ряд разлагаем твои кровеносные , каждую клеточку
чёрствую,
и не сходится.
Но мы, твои женщины: кто брошен,
кто оставлен до чёрных лет -
мы тебя составляем из сотен бед,
что ты вносишь нам , улыбаясь во все свои чайные
желанные ею, для меня же почти случайные.
Кровоточим сердцами и едкою завистью жжём языки,
ты мудак! с тебя рисовались наши будущие мудаки.

я твоё имя, как косточку вишни ласкаю на языке,
вспоминаю тебя, как запах курева,
 смех под зонтом- на небе остатки бури и синева.
шрамом еле заметным на левой моей руке.
всю мою сломанную электронику, что чинил.
Рубашку твою, что я отстирывала от чернил.
руки твои у лица, когда ты играешь с кошкой.
я до тебя была в улье пчёл озверелой мошкой,
для тебя - запаской, пятым колесом, мелкой сошкой,
а с тобой я - ядом наполненная змея,
прирученная степная лисица -
мне бы тебе  присниться  -
да я не верю, что ты способен.
Я ощущаю тебя безумным таёжным холодом
по спине, сердцем ухаю в каждую из высверленных тобою
внутри пробоин.
и когда ты рядом, я почти уверена что во мне.
И тебе нельзя больше здесь бывать -
твоя сила - уметь меня отбивать
от самой себя. Защищай других и терзая , мучайся от вины.
А меня как не помнил - не вспоминай, твои
слова на подкорке практически не видны.

Я оставлю тебя коробочкой мелочей -
твоим свитером на старой квартире,
в твоём доме забытой связкой моих ключей
Парой книг, что давала тебе прочесть.
И свою выстиранную и выстраданную
честь.