берлин

город открывает первую бутылку по пути к работе,
потягивается спросонья среди серых кварталов.
новое цветное граффити липнет на доме-сквоте,
брошенном между пересадочных станций
за путями платформ и вокзалов.

город утекает в S-Bahn, по кольцу с юга на север,
с запада на восток, парит над пунктиром стены.
человек одинок, у человека есть борода,
вязанные шапка и шарф,
газета,
Berliner Kindl и Jever,
выход с одной или другой стороны.

человек опьянен
своим безграничным чувством свободы,
возможностью быть непохожим
на представителей своего же народа.
может,
в этих стенах не гаснет
подростковый максимализм?
желание изменить,
защитить,
даже тех, кто приносит хаос
и смерть идеям.

смелее...

январский закат утекает,
над Шпрее вечереет.


из баров выходят и входят
крылатые тени
в раскрытом пальто.

как будто бы без надежды на завтра,
зато
на утреннем поезде с мятой газетой.

на старом пакгаузе
ГДР-овской фабрики
давно написали ответы
на любые вопросы.
вечно грязной, протестной весны.

когда
Зигмунд Йен
видел космос,
он был
намного выше Стены.