Чернело чьё-то полотно
В глазах - жестокость через край,
То посинел, то снова красен...
В лицо мне крикнул: "Умирай!
Уж я дождусь твоей кончины,
Предам огню твои стихи -
Не станет лучшей половины,
Зато останутся грехи.
Одно страшнейшее проклятье
Накроет все твои следы.
Примерь-ка чёрненькое платье
И отрекись от ерунды -
От строк, пронизанных любовью,
Терзаний пламенной души...
Мечтать о том, что к изголовью
Цветы положат - не спеши!
Ты не поэт, средь всех живущий,
И не талант, и не герой,
Не счастье ближнему дающий,
А лишь сосуд до дна пустой!
Последней каплею священной
Распорядиться не сумел!
А ведь любил её, наверно?
Теряет тот, кто был несмел!"
Он продолжал, сойдя на шёпот,
Обняв меня своей рукой:
"Ну вот и всё! Ты слышишь топот -
Забвенье скачет за тобой!"
А я смахнул с плеча костяшки
И, заглянув под капюшон,
Сказал ему: "Ты дай бумажки -
Я напишу про этот сон."
Сквозь стёкла утро заглянуло,
И заструился свет в окно...
Я огляделся: возле стула
Чернело чьё-то полотно.
Свидетельство о публикации №114011407734