Тайная вечеря

1.
Упало солнце с кромки крыш,
Остывший ветер стих.
Собака - в будку, в нору - мышь,
Кто не заснул - притих.

Приземист и неровен дом,
Ничем не знаменит.
Объят спокойным, крепким сном
И лекарь, и бандит.

Вот тень,
Крадется по стене.
То вздрогнет, то замрет.
Кто обжигался молоком,
Не пьет взахлеб,
А ждет.

Считаем: дюжина теней,
Не нарушая мрак,
Одна другой слабей, темней,
Чернее.
Вот и знак!

Спустились тени за порог,
ОбнЯлись, обнялИсь.
- Я убежал; - Я тоже смог;
- И мы оторвались!

Умылись к завершенью дня,
Спустились ниже. Дверь.
Войдем неслышно: ты и я,
Не суетись теперь.

2.
Бесшумно распахнулся створ.
Не прилагая сил,
Вошел и праведник, и вор,
Как Он того просил.

И улыбаясь, как всегда,
Святая простота.
Он так же искренне грустил:
Лишь уголками рта.

Вода дымилась у скамьи,
А вместе с ней сандал
Струился с легкостью ладьи,
С пришельцами играл.

Все на столе: горячий хлеб,
И рыба, и вино.
Все, что дает овечий хлев,
И лодка, и гумно.

Андрей, Симон,  Матфей, Фома,
Каифа и Филипп.
Иаков - раз, Иаков - два,
Варфоломей сидит.

Ведет неспешно Иоанн,
В себе безмолвный спор.
И в полудреме или пьян,
Сверкает взглядом вор.

Фаддей, последний у стола,
Все молятся и ждут.
Разнообразие людей,
Эмоций, вин и блюд.

3.
Учитель в руки
Взял хлеба.
И ровно разделил,
На дважды шесть частей сперва,
Потом заговорил:

- Я вас покину, дайте срок,
Примите этот хлеб.
В нем плоть моя, что рушит рок,
И новый вам завет.

Завет, стирающий узлы,
Адамова греха.
Завет спасения любви,
Что не любовь - труха.

Нарушил дьявол чистоту,
Предвечных нот любви.
Вино, как кровь моя за вас,
Любовь, в моей крови.

Все предначертано, меж тем,
Не все предрешено.
Теперь я только у отца,
Испробую вино.

Обряд сей помните, как есть,
И повторяйте впредь.
Оставьте золото и честь,
И труб прекрасных медь.

Присел и начал отирать,
Водою ноги всем.
И стал спокойно отвечать,
Тем, кто роптал, с колен.

- Се - мой пример. Слуге не быть,
Важней чем господин.
Посланник чашу должен пить,
Пославшего за ним.

И кто меж вас умнее всех,
Уймет, замИрит честь.
Не важно во главе ль стола,
Тебе предложат сесть.

4.
Потом за стол вернулся он,
- Один из вас предаст.
Мой путь заранее решен,
Ему Отец воздаст.

В его груди зияет щель,
И даже не одна.
В его душе не видно дна,
В нем дышит сатана.

- Неужто я? - поднялся хор,
Наполнен шумом зал.
- Неужто я? - промолвил вор,
- Ты сам о том сказал.

Необорим поток времен,
Нам неподвластен он.
Чуть позже опустеет дом,
Пойдут на Елеон.

Начнется день, воспрянет кнут,
В багряницу одет,
Висит Господь,
К нему идут,
И через сотни лет.

Висит Иуда на суку,
Болтается, сквозит.
И сатана в грудную щель,
Как князь на мир глядит.

5.
Дорога вьется.
Бьет ключом наотмашь злая смерть.
Но сердце, смерти палачом,
Распятье будет греть.

Я не стремлюсь сильнее быть,
И стать врагом врага,
Лишь струны разбужу в канун
Страстного четверга.