Весенее

Пройдёт прострельною простудою апрель,
и зацветут сады в тишайшей синеве холмистою лавиной,
объявши белым цветом света половину,
и обратятся скоро в лепестковую метель;
и отработает свою годичную повинность сеятель,
отмашет гнутым острием на травостой косарь,
и лето, словно наглый думский деятель,
приказ отдаст короткий солнцу: «Жарь!»

Но – что земное повеленье диким звёздам!
Что им болтливая, сквозящая на мокром камне тварь!
Котёл галактики клокочет бессезонно, ровно, грозно:
июль – не горше и не краше, нежели январь;
и наша будущность – ничто, и то же – старь.

Иные времена там, расстоянья и процессы.
И наивысший разум в них – не больше, чем кустарь.
Нет ни любви, ни зла, ни ощущенья веса.
Там улыбаться навсегда разучится повеса
и растеряет злато всероссийский мытарь и мытарь.

Там нет ни низости, ни страсти, ни величья.
Лишь безысходная величина
без звука, запаха или обличья –
с названием малопонятным: Бездна.

Нет, лучше пусть – апрель, прохладная весна,
подсохшая, в колдобинах, среди берёз дорога,
которая куда-то и зачем-то позвала,
и то немногое, что нам ещё дано от Бога.

Безыллюзорность крайне тяжела.