Молитвенная сюита

        Встану, помолясь, пойду, перекрестясь под Восточную сторону. Под Восточной стороной  у подножья горы стоит стол-престол.  На престоле сидит раб Божий отверженный непонятый отечеством Поэт – сказатель мудрости Творца, Отца  нашего.  Я, раба Божья, Галина пойду и войду в ретивое сердце, в горячую кровь, чтобы воссевший на престоле не мог ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни ночи ночевать, день на уме, ночь во сне,. Взойди на гору, Божий раб, по пути тернистому в Царство звездное,, донеси до Господа мольбу неистовую: «Да сотвори, Отче наш справедливый суд, изгони вероломство из людских душ. Ты прозри глаза незрячего, глас Всевышнего да услышит глухой, кличем прорастут пусть уста немых, а калеки пусть да пойдут тропой к процветанию, созиданию, с исцелением да к могуществу. Ибо есть Твое Царствие, сила и слава во веки веков. Аминь!»

                - 1 -               
               
                Поэт! России гражданин! Любимый мой!
                О, нет! Не гражданин – России ты Певец!
                Не прихватив с собой и горсть земли родной,
                Отечества ослепшего отверженный Мудрец.

                А что душа твоя мятежная впитала?
                Набат суровый каторжанских кандалов,
                Звон родников  -  могучих рек начало
                И трепетность полета мотыльков.

                И изб резных смолисто-свежий запах,
                Где ставнями прикрыта тайна сна,
                И  сказку белки  на больших еловых лапах,
                Что шишкою кедровой тешится одна.

                Грибных лесов звериное шуршанье,
                И волчий вой надрывный на Луну,
                И кабаков пивных хмельное прозябанье,
                С обиженно-печальным вздохом на гитарную струну.

                В душе твоей копытный цокот тройки,
                И бубенцов игриво-озорная трель,
                И бесшабашность праздничной попойки
                И скоморох шутливая свирель.

                Живут в душе и щедрость урожая,
                И косяки дождливых майских дней,
                Просторов вольных ветреность шальная,
                Хрустальных нот прозрачная капель.

                В тебе полеты юного мгновенья,
                И вечности седой медлительный поход,
                В тебе морской стихии наважденье
                И зыбкость волн, застывших в звонкий лед.

                «Начало где твое?»  -  «Колымский край… Лесоповал,
                Где дерзость в кровь вошла таежными морозами».
                «А нежность, верность и Любовь где повстречал?»
                «С вуально-лебедиными Тамбовскими березами!

                Здесь до рожденья мать меня носила,
                Здесь с молоком впитал наследие дедов,
                И честь, и доблесть богатырской русской силы
                И ненависть к смиренности оков.

                Здесь дух Есенина, романтикой вскормленный,
                Учил любить, в страданиях мечтать…
                А слог Высоцкого никем не покоренный,
                Чем ложь, измену и коварство побеждать».

                «Скажи, тревога в чем твоя, души больной смятенье?
                И радужных надежд стремительный черед?
                И солнечных лучей сквозь тучи просветленье?
                И шаг уверенно-решительный вперед?»

                - 2 –

                «Виденье жуткое:  над матушкой Россией
                Высокий вижу я могильный холм,
                Крестом не освященный, без венков красивых,
                Не умерла, а  летаргическим уснула сном,
                Но заживо схоронена от крови липким палачом.
 
                Ты посмотри, О, Русь!  Что делают с тобою,
                Вводя бесчувственности наркотическо - дурманящий укол!
                Трубят крестовый  ход бесчестия трубою,
                Не на «шутов арены» за Кремлевскою стеною,
                А на соседний дом, их независимый и дерзкий перекор.

                Который раз уже не звонкими ручьями и дождями
                Выходят реки из твоих утесных берегов,
                И урожай горит не солнца красными лучами,
                А жгуче-сиротливо-материнско-вдовьими слезами,
                По гибели бессмысленной российских мужиков. 
               
                Россия, оглянись!
                Твоих бездомных беспризорников потухший взгляд
                Живым укором совести на плаху казни ляжет,
                Подаренная жизнь в кредит и наугад
                Не взмахом крыльев соколят – оскалом ярости волчат
                Всем «НЕ РОЖДЕННЫМ» обреченность прокаженности
                покажет.

                В обносках нищенских на паперти, где финишный причал,
                Стоит седая старость в отрешенности удела,
                Поклоны раздает, грош ломаный в руке зажав,
                На Бога уповая, чтоб за ними смерть послал,
                И пригласил к себе от жизни беспредела.

                Фемиду заточив в тюрьмы застенках лютых,
                Среди «чумы» устроив пир, кутят вампиры,
                Раздав законы ада на верховном блюде,
                Людскую кровь испив из кубков, что подают гонцы Иуды,
                В Кремле, на сатанинской явочной квартире.

                В чем мнимой правды ложь? Ужель церковным звоном
                Вы оправдать хотите троек смертный приговор?
                А панихидным днем признания народа
                И траурным земным поклоном
                Высоцкого – Поэта клеветнический позор?

                Таких, как он, досель в подъездах и на сцене убивают
                Наемники с бездумной манкурта головой,
                Слезой кровавой черный список продолжают,
                Которую с небес на Землю проливают:
                Игорь Тальков, Влад Листьев, Виктор Цой.

                Во что же сказку превратили о тебе, Россия,
                Что при лучине тезка Пушкин написал?
                Ее ты возроди еще прекрасней и красивей,
                Я помогу тебе своих стихов победоносной силой,
                Пред беспощадностью которой не устоит вандал.
               
                - 3 –

                У Лукоморья старый и трухлявый дуб,
                Не на цепи шакал под ним гуляет,
                И в попрошайство возведя смиренности недуг,
                Он в цепи заковал российский дух,
                А черноморско-чужеземный прославляет.

                Пойдет направо  -  включит Феникс – птицу,
                Чтоб сладкой колыбельной слух ласкала,
                В агонии призвав пред роком покориться,
                И отобрав из сонных рук последнюю синицу,
                О жирном в небе журавле наобещала.

                Пойдет налево  -  враз приказом хитрым
                Отняв у юности беспечной озорство,
                Утешится и насладится битвой, --
                Цинковым гробом полоснул по сердцу, словно бритвой,
                Геройство наградит дешевым серебром.

                Там ступу, злата полную власей
                И колдовство Яги-Бабуси не поднимет,
                Там в сатанинской сауне беспутства и страстей,
                Лазурность грез обвив удавкой из тернистости ветвей,
                Услужливых русалок не Иван - дурак обнимет
      
                На Красной Площади избушка…. В ней
                За неприступной мощностью дверей –
                Кощей Бессмертный, он же Змей Горыныч  - Ленин,
                Рукой костлявой шьет плащи для палачей,
                Которые седьмой десяток лет
                Богатырей Российских ставят на колени.

                Там дочери Прекрасных Василис,
                Триумф позора разыграв перед купцами,
                Нагим парадом шествуют из-за кулис,
                Вместо звезды во лбу горит рулетки диск,
                Не месяц под косой  -  сияет доллар зеленой плесени грибами.

                Запутанными лешими тропами,
                Бегут наследники Премудрых Василис,
                Попавшись в сеть меж Шамаханскими шатрами,
                Руси и гордость, и престижность  потеряв и тронувшись умами,
                Сумою нищих безысходно пали вниз.               

                Кто не покинул кров родной под перебор «Калинки»,
                С пивною пеной выйдя с тины недр мирских,
                Кольчугу, щит и меч пропили на чужбине,
                Пьянея похотями воровской малины,
                Отдали душу дьяволу  -  от праведного боя отреклись.

                Давно уж потемнело небо над Отчизной,
                Пора раскату грома вспышкой молнии прозреть,
                Но взгляд безропотно-покорный глядит на тучи с укоризной,
                Не веря в то, что душ священной силой
                Желая видеть солнце можно их преодолеть.
   
                Всевышний отвернулся от России,
                Страданий цепь замкнув наручников кольцом,
                А может Русь о Боге позабыла?
                Крест на груди как моде дань носила?
                В душе молясь кумирам и проклятьям подлецов?

                О, Русь, ты красна девица, скорее спохватись,
                Обрежь косу, надень доспехи, оседлай коня,
                Пред чудотворною иконою перекрестись,
                За витязей былых полков своих бесстрашье помолись,
                Верни в сердца Любовь, Надежду, Веру и Огня…


  Пречистая Богородица Дева! Напои нектаром свободы Русский Народ, надели смелостью силу ратную, благослови рыцарей на священный бой с нечестивым и темным призраком, оскверненности и насилия, похотливости и порочности. Веди за руку Господних рабов через Исповедальницу да в Чистилище. Пусть явится Русь  -  Земля моя, возрожденною, плодородною, величавою, непреклонною, да могучую во веки веков.  Аминь!