1. Жар-птице

Последних две недели, каждый день,
Я наблюдал за медленною смертью:
Он умирал с улыбкой, и, поверь,
Свою кончину он с улыбкой встретил.

Мой милый мальчик. С ним я жил,
Я рос с ним вместе, но, как видно,
Не сильно я им дорожил:
Ведь он мертвец, причём насильно.

Он угасал, улыбаясь, а я думал о том,
Что это я - я его убиваю.
Душу своими руками хладнокровно, со злом,
Вместе с ним в одной мере страдая.

Я вырастил его внутри
Своей безумнейшей Вселенной.
Смог уберечь от всех пустынь:
Пустых людей и жизни тленной.

Но вот, он мёртв. Ради чего?
Скажи, зачем ты убиваешь снова
Тех, кому ты важней всего,
Ради её простого слова?

И вновь во мне умер ребёнок.
Ребёнок добрый, в этот раз.
А я остался. Вновь зелёный
И одинокий в нужный час,
Как первый подснежник пред снежной метелью,
Последним листком на предзимней берёзе.

Та пара мгновений свербит меня "дрелью"
Намного сильнее, чем шесть долгих вёсен.

"Почил высокий дух. — Спи, милый принц.
Спи, убаюкан пеньем херувимов!"
Пред вечным сном твоим паду я ниц,
Обычно чуждый страсти, нелюдимый.

И я - тот Марий на останках Карфагена,
С различием лишь в том, что сам себя изгнал.
И Карфаген разрушил я с покоем Диогена,
Отлично понимая лишь, что сам себя предал.

Наверное, это конец.
Я не уверен, впрочем,
Как во всём на свете.
И, не зарекаясь,
Просто ставлю точку.
И свечку
В память о прошедшем
Лете.