Хотя бы теперь

"Деникин вернулся, Деникин вернулся!" -
Кричат заголовки воскресных газет.
Истории маятник резко качнулся,
Открыв панораму трагических лет...

   Страна запылала смятением диким;
   Кровавый апрель, восемнадцатый год...
   У тела Корнилова верный Деникин
   Над воинством скорбным команду берёт.

Противник повсюду, спастись невозможно;
Но он отыскал ту одну из дорог,
Что вывела их в тупике безнадёжном:
Кто армию спас - тот идею сберёг.

   Проходит пехота - винтовки и ранцы,
   Патронов немного, добыли в бою;
   Пылят эскадроны - донцы и кубанцы
   Восстали за веру и волю свою.

Деникин везде, где железная вьюга,
Где пуль и снарядов мучительный свист;
Теперь он диктатор российского Юга,
Не прежний Антон, генерал-генштабист.

   И год девятнадцатый грянул в сраженьях:
   Поход на Москву - казакам не впервой!
   От Волги до Буга идёт наступленье:
   За городом город, верста за верстой.

Бои под Орлом: то возьмут, то отдали,
Пальба не стихает хотя бы на миг;
Но вот надломился из кованой стали
Проверенный в битвах отточенный штык.

   И всё покатилось до самого моря -
   Бросают поклажу, подводы, обоз...
   Пути пораженья: там беженцев горе,
   Там раненых стоны, там смерть и хаос.
   Остались лишь Крым, да отважное знамя...
   Деникину больно - не справился он.
   И Врангелю сдав руководство войсками,
   Отплыл на эсминце французском в Тулон.

Промчались года эмигрантских скитаний,
Герой возвратился - хотя бы в гробу.
А нам, очутившимся в вечном изгнаньи,
Осталось завидовать только ему.

   И глядя с тоской на руины державы,
   Вплотную приблизясь к смертельной черте,
   Мы с ужасом видим, что "белые" правы:
   В Гражданской войне победили не те!
   
Полуденный ветер к лицу прикоснулся,
В январскую стужу дохнуло весной,
Мне чудится голос:"Деникин вернулся,
Чтоб в мёртвой стране был хоть кто-то живой.".