История ведьмы

Средневековье. Время тьмы.
Людские дремлют все умы.
Эпоха рыцарей, гербов
И инквизиции костров.
Поход крестовый и турнир,
А после для героев пир.
Почёт тому, кто феодал;
Он голода всю жизнь не знал.
А в деревнях лишь нищета
И на обед хлеб и вода.
Налоги очень высоки,
Растут крестьянина долги.
Работать надо день и ночь
И отгонять все мысли прочь.
Проблемы рубят, жгут мечту,
Никто не видит красоту.
А яркий мир давно забыт,
Всё погубил проклятый быт.
А в замках скрыта злоба, ложь,
Готов любой вонзиться нож.
Предательство, коварство, месть,
И лицемерие, и лесть.
Бездушны, смысла не найдут,
Лишь существуют, не живут.
Но не похожа я на них.
Ни на одних, ни на других.
Таких как я немного, но
Должны быть все мы заодно.
Призванье наше – помогать,
Людей от зла оберегать.
Мы ведьмы светлые, не те,
Что силу обрели во тьме.
У них одна цель – навредить
И мир во мрак весь погрузить.
А из-за них боятся нас,
Что власть захватим сей же час.
Я расскажу сейчас о том,
Как жили в мире непростом.
Идёшь по улице, и вмиг
Раздался чей-то жуткий крик.
То девушка горит в огне.
Жизнь в этом мире не в цене.
Надежды на спасенье нет,
В глазах померкнет скоро свет.
Мгновение… и нет следа.
На небе новая звезда.
Наш мир уныл и сер, жесток,
Любовь заточена в чертог.
Нельзя все чувства выражать,
А лишь работать и дрожать.
Крестьяне беспробудно спят,
Менять что-либо не хотят.
Должна я это прекратить,
Придётся тайну мне раскрыть.
Но по-другому не спасти
Людей от зла и темноты.
Я всё решила и пришла
В церковный зал, в обитель зла.
Там Инквизитор, он хитёр,
Всех отправляет на костёр.
Честолюбив, красив, жесток,
Во всём он видит вред, порок.
Взглянула в чёрные глаза
И говорю ему слова:
«Я предлагаю договор.
Ты душ людских известный вор,
Но ведьму ты не смог поймать.
Невинных хватит убивать!
Я откажусь от сил своих
В обмен на жизни остальных».
Рукою очертила круг.
Мелькнул в глазах его испуг,
Но быстро обратился в лёд.
Сказал себе: «Она не врёт!
Страх перед ней – большой позор.
Я принимаю договор!»
Через черту переступил,
Рукопожатием скрепил.
Раздался гром средь бела дня,
Угасла магия моя.
Сверкнули искры в небесах,
И потемнело всё в глазах.
По телу слабость разлилась,
И жизнь вся мимо пронеслась.
А Инквизитор закричал,
Приказы прихвостням отдал:
«Она беспомощна теперь.
Схватить! В тюрьму! Замок на дверь!»
Впились в запястья кандалы.
Металл тяжёлый, цвет золы.
И сзади в голову удар.
В сознанье мрак, в душе пожар.
Очнулась в башне. Высоко.
И город виден далеко.
Костёр средь площади стоит,
Церковный колокол звонит.
По лестнице стучит каблук.
Ни с чем не спутать этот звук.
Шаг Инквизитора тяжёл.
Ко мне в темницу он зашёл.
В глазах бесстрашие прочёл
И взгляд свой в сторону отвёл.
Потом сказал: «Тебя спасу,
Давай мы прекратим вражду.
Скажи, другие ведьмы где?
И не сгоришь сама в огне.
Должна ты мне сейчас помочь».
В ответ кричу: «Пошёл ты прочь!
Как смел такое предложить?
Да лучше я не стану жить!
А предавать своих друзей
Способен лишь подлец, злодей».
Кипят эмоции внутри.
Он говорит: «Тогда умри!»
Ушёл, ключ повернул в замке.
Осталась только боль в виске.
Из камня стены холодны,
Играют звёзды, как огни.
Крестом решётка на окне.
Так хочется взлететь к луне!
Казалось, руку протяни –
Свобода здесь. Но нет… вдали.
Я говорю сама себе:
Пусть тело заперто в тюрьме,
Но душу в клетке не закрыть
И голодом не заморить.
За кончик неба зацепись
И в дыме белом растворись;
Потом без устали лети.
Что было на моём пути?
Я испытала столько бед,
Но было много и побед.
Надежды, планы впереди…
Не суждено до них дойти.
Спасибо, все мои друзья,
За то, что есть вы у меня.
Во время света иль во тьме
Вы вспоминайте обо мне.
Что впереди? Куда билет?
Никто не даст прямой ответ.
С природной магией сольюсь
Иль в тело новое вселюсь.
А, может, буду наблюдать,
Живым в делах их помогать.
Покой, раздумья, тишина,
Холодный ветер и луна.
Как же прекрасна эта ночь!
Но жаль… она уходит прочь.
Продлить бы хоть на миг… но нет.
Кровавый близится рассвет.
Вновь слышу звуки за стеной.
Опять шаги… Идут за мной.
Тюремщик здесь, открылась дверь.
Свирепый, словно дикий зверь.
Какой же длинный коридор!
На стенах факелы, узор.
В зал инквизиции дошла.
Вокруг так много тьмы и зла!
Вершить хотят над мною суд.
Собрались чернь, крестьянский люд.
Вот Инквизитор здесь стоит
И с ненавистью говорит:
«Ты ведьма! Ну-ка признавай,
Что погубила урожай,
Наслала столько разных бед,
Творишь заклятья много лет.
Готовишь зелья в тишине,
Летаешь ночью при луне
И носишь знак на шее ты.
Ведь это метка Сатаны!»
Я возразила: «Клевета!
Я не вредила никогда!
А пентаграмма – амулет,
Защита от невзгод и бед.
Да, ведьма я, могу летать.
За это надо убивать?
Ах, люди, вспомните о том,
Что магия живёт во всём.
Её законы надо знать,
Чтоб результатов достигать
И изменять всё под себя,
Другим, при этом, не вредя.
Энергия, как солнца луч,
А мысли, воля, разум – ключ!
В языческие времена
Была религия одна.
Был культ природных высших сил,
Небесных пламенных светил.
Но было много споров, ссор:
Где правда, ложь, почёт, позор.
И чтоб людей объединить,
Пришлось ученье изменить.
Так Христианство к нам пришло,
Но уничтожить не смогло
Ни образ жизни, ни уклад.
Жив до сих пор любой обряд.
Заклятья в наши времена,
Молитвы, зелья – суть одна.
Вопрос лишь в том, как называть
И в мире всё воспринимать.
Прервал меня зловещий крик:
«Ты говоришь как еретик!
Поклялся святость я хранить
И нечисть всю искоренить.
Покайся, протяни ладонь.
Очистит душу лишь огонь».
Эмоции внутри кипят,
Слова мои, как ток, разряд:
«Как можешь ты судить меня?
Ты жаждешь одного – огня!
Сжечь хочешь всех и всё дотла.
И ты воюешь против зла?
Душа черней кромешной тьмы,
В оковах держишь все умы!
Внушаешь им покорность, страх,
Других сжигаешь на кострах.
Огромную имеешь власть,
Но так недолго и упасть.
Осуществляешь свой контроль
Через религию и боль.
Не слышишь ты ни крик, ни плач.
Ты весь в крови, святой палач!
Копаешь множество могил,
Боишься нас и наших сил.
Не можешь удержать в узде.
Не много нас, но мы везде
И подчиняться не хотим.
Верны стремлениям своим!»
В ответ молчание… Потом
Раздался голос, словно гром:
«Великий суд постановил:
Хоть больше нет волшебных сил,
Но ты виновна в колдовстве.
И смерть за это на костре!»
На казнь в центр площади иду
Принять кровавую судьбу.
Вокруг меня полно людей,
Они все смерти ждут моей.
Всё так же пустота в глазах,
Пылает ненависть в сердцах.
Я достучаться не смогла.
По брёвнам вверх уже взошла.
Стою, привязана к столбу,
Смотрю на чёрную толпу.
Но среди этой темноты
Я вижу всплески теплоты.
Пришли сюда мои друзья.
Сквозь мысли говорю им я:
«Так счастлива увидеть вас,
Что вы со мной в последний час».
Тоска напала, боль в груди;
В ответ: «Прощаться подожди!
Ты заключила договор,
Но не законен приговор.
Пришла ты магию отдать,
Но жизнь не могут забирать!»
Подносят факелы ко мне.
Настал момент… я вся в огне.
Обнял и дым, но боли нет.
Через мгновенье вижу свет.
И говорят мои друзья:
«Перенесём мы вдаль тебя.
Туда, где нет ни палачей,
Ни лжи, ни мести, ни мечей.
Туда, где мир, добро вокруг.
И помни то, что ты наш друг.
Ты только нас не забывай.
Будь счастлива! Теперь прощай».
Проходит месяц, два и три;
Тоска во всю цветёт внутри.
Но надо дальше с этим жить,
Способность новую развить.
Я не могу сидеть без дел,
Таков мой жизненный удел.
Мне новая открылась дверь:
Могу людей лечить теперь.
И обо мне молва идёт,
А риск быть пойманной растёт.
Ведь медицина, колдовство
Для церкви, словно воровство.
Нельзя науку изучать,
Покорной надо быть, молчать.
А инквизиция везде
Всех убеждает в правоте,
Что слуги дьявола все мы,
Что в душах грех и царство тьмы.
Смотрю на огненный закат:
Там в облаках лучи горят.
Все битвы вспоминаю я.
Перед глазами жизнь моя:
Добро и зло, и льётся кровь
В борьбе за власть и за любовь.
Прошли былые времена,
Но чудо вижу, как тогда.
Как в небе солнышко встаёт
И теплоту всем раздаёт.
Как распускается цветок
И отпадает лепесток.
Как водопады говорят,
А древние деревья спят.
Узоры в лютой снежной мгле
Мороз рисует на стекле.
Как на траве с утра роса
Чиста, прозрачна, как слеза.
Могу увидеть и понять.
И это то, что не отнять!
Но чувство внутреннее есть,
Что новых жертв не перечесть.
Меня как будто кто-то ждёт
И очень скоро позовёт.
Однажды утром – мысль одна:
На площадь я идти должна.
И что я вижу? Вновь костёр!
Читают смертный приговор.
Должна я девушке помочь.
Иду вся в чёрном, словно ночь.
Лицо скрывает капюшон.
И говорю: «Жесток закон!
За что её собрались сжечь?
Хотите корень зла пресечь?
Она лечила вас, а вы
Лишь жаждете её крови.
Вы судите совсем не ту,
Убить хотите доброту!
А Инквизитор – вот кто зло.
Взор обратите на него!
Он управляет всей толпой,
А жертвой может стать любой!»
Такой нежданный поворот.
В оцепенении народ.
Средь гробовой глухой тиши
Раздался голос: «Замолчи!
Копаешь яму для себя.
Потом дойду и до тебя!»
Взял факел, бросил на костёр;
Нарушил этим договор.
И стала я сильней вдвойне,
Вернулась магия ко мне.
Огонь вкруг девушки идёт,
Но до неё не достаёт.
Держу его одной рукой,
За жизнь борюсь со злой судьбой.
Оковы рву, свобода ждёт!
«Беги скорей! Давай! Вперёд!»
Сверкнул в лучах мой амулет.
Разоблачил палач секрет.
Узнал меня, оцепенел
И лишь одно сказать сумел:
«Как? Снова ты? Не может быть!
Я должен был тебя убить!»
В испуге он шагнул назад,
Споткнулся и попал в свой ад.
Объяло пламя, боль и крик.
Настал его кровавый миг.
С ним все страдания людей,
От этого ещё больней.
Так много жертв! Он вспомнил всех,
Кто были, словно горсть помех.
Теперь он сам попал в силки,
Погиб от собственной руки.
С тех пор года, века прошли,
Но перемен не принесли.
Хоть нет сожжений на кострах,
Есть ненависть в людских сердцах.
За помощью к нам все идут,
Но будет случай – предадут.
Во всех несчастьях нас винят,
А их умы всё так же спят.
Наш мир, как будто зал суда,
Где не поймут нас никогда.
Я рассказала правду всю:
Про жизнь историю свою.

11.01.14. (01:30)