Швейцарский сыр

ШВЕЙЦАРСКИЙ  СЫР
(Грустноватая юмореска «с перчиком»)

Вы, наверное, думаете, что речь сейчас пойдёт о производстве или, по крайней мере, об употреблении знаменитого, причём не только дырками, сыра из Швейцарии? — Отнюдь. Скорее — о дырках, то есть прорехах, в воспитании или здравом смысле применительно к швейцарам или людям, выполняющим сходные функции, получающим за это «зря плату», на которую они могут покупать означенный сыр. А вот тем, кто с ними «пересекается» по жизни, часто уготованы лишь дырки. Ну, например, как героям Некрасова, тем, которые «и пошли они, солнцем палимы…», поскольку именно «швейцар не пустил…»

«Позвольте, — скажете вы, — когда это было-то...»

Да, было давненько. Только, что изменилось с позапрошлого столетия в части дырок от швейцарского сыра? Скажем, пяток лет назад, в конце просвещённого ХХ столетия, замечательного Поэта и эссеистку М. Муравьёву, одну из самых талантливых и любимых учениц Александра Горловского, не пустили на вечер по его книге «Песнь о любви». Наверное, исключительно из педагогических соображений, чтобы впредь не повадно было задерживаться на работе, когда другие уже начали отдыхать от трудов праведных. Кстати, работала она тогда в Гимназии, да ещё училась в Литературном институте имени «Буревестника Революции».

Казалось бы, ну и Бог с ними, со швейцарами. Не так уж и тяжела единичная дырка от заработанного и съеденного ими сыра. Ан нет. Швейцарский сыр тем и славен, что дырок в нём предостаточно. И нам довелось убедиться в этом ещё раз.

В этот день, читая лекцию по литературе (уже в специализированном училище), член Союза писателей России Мария Муравьёва могла припомнить очень подходящие к случаю слова гениального Данте: «Земную жизнь пройдя до середины…». И, собственно, ради поздравления её с этой самой «серединой» в училище, как сказали бы будущие выпускники, «приклячились» с цветами и подарками от литературного объединения «Свиток», «две человеко-единицы» с членскими билетами СПР, да ещё и «в возрасте».

Наверное, вы сразу подумали, что их провели в преподавательскую комнату или хотя бы в холл, «подсуетились» налить воды в вазу, дабы не завяли цветы… — Вы что, забыли, где живёте? Великого Некрасова давно нет, а его литературный швейцар благоденствует. И — бдит! Гостям, естественно (…ли?!), было предложено подождать «юбиляршу»… на лестнице, куда пообещали направить и «виновницу торжества».

Сказанное было сделано, как только прозвенел звонок на большую перемену (в стенах училища, а не в одноимённом телевизионном сериале). И дырка от швейцарского сыра не омрачила радости встречи на тесном лестничном пятачке и не помешала успешно обменяться новостями за минувшие полтора года в присутствии и под бдительно-неусыпным контролем «находящихся при исполнении»… Главное, что Маша была очень довольна визитом и растрогана чуть ли не до слёз. Правда, за пару минут до звонка на очередной урок её увели куда-то вверх по лестнице, кажется, в канцелярию. Но и двадцати трёх минут разговора на лестничной площадке нам вполне хватило…

Ну, а дырка? — Она осталась у швейцара как «табельное оружие» и в следующий раз достанется, будучи умело наброшенной на чужую шею в виде аркана, кому-нибудь другому, совсем не обязательно обременённому, скажем, принадлежностью к Союзу писателей, журналистов или художников, какими-то заслугами или регалиями. У нас же от неё — можете проверить — не осталось  ни-ка-ких  телесных повреждений. Вот разве только… — небольшой осадок на душе, который не обнаруживается медицинскими анализами. Но это — не столь важно и, вообще, мало кого интересует. Главное, чтобы швейцарский сыр был с дырками. А будут дырки, найдётся им и применение. Не пропадать же «добру».


P.S.   На следующий день прочитал по телефону сиё свежеиспечённое «произведение» хорошей общей
знакомой из литераторов, после короткого обмена репликами с которой родился ещё и стих-экспромт

* * *
Коротеньким нервическим смешком
Отреагировала. Видимо, представила:
         Подъезд…  Швейцар…
         Просители с мешком,
         Палимы  солнцем…
Но  «швейцаров  правила»
Давным-давно  Некрасов  обличил.
Он сорный куст стихами подрубал,
Да,  надорвавшись,  в  бозе  опочил.
Зато  швейцар  поныне  «правит  бал».
                Сентябрь 2001 г.