георгиновая

   Сердцебиение зрачков. Слоями снимаю роговицу, наматывая на ресницы, покрытые тенью чужих глаз. Таких исхудало-диких – желающих, просящих. Будто молитвенник бьется заветами в недрах пучины глазниц. Или похотливо-слизняковое стекает  по лицу, пытаясь доползти каплями до сердцебиения твоих зрачков. Застревает грех липко-водянистым месивом в ноздрях, щупальцами высовываясь наружу. Так жадно, будто недоутопленник Сократа пытается сделать глоток воздуха.

   Ты в центре. Вокруг – круговорот глаз. И не спрячешься. Выплескиваешь пару океанов мизантропии на эти глазные впадины Марианские. И всё никак. Не только мысли-пираньи, но и взгляды. Как же уберечь тебя? Графитом обрисовать контуры тела, запрягая пальцы в невидимые стальные цепи? Вакуумом окружить ореол дыхания, чтоб басистые голоса не разрывали хрупкость наивного созидания и нетленность детских мечтаний? Иль, может, соорудить целую Вселенную, погружая космосы в бутылки с раствором млечных путей и рубиновых вихрей звёздных? Инверсия жизни. Снова.

   А хочешь, я тень свою отдам? Она сольется с асфальтом, погружая тебя в сакральное пространство.
 
   Кошки мягко ступают по камням. Так и облако на волосы выдыхает свои пурпурные сновидения, отражающиеся в твоих зрачках миллиардами созвездий. Додумываю, в книгах смотрю – пытаюсь разгадать. Коды, символы, мистификации. Вдыхаю ненаписанные буквы – как же больно режут согласные края верхней губы. Гранатом распороли мякоть, немею. Артикуляция свербит. Чешется – выкрикнуть бы слова!

   Чертовые согласные, побольше бы гладких гласных. Ассонансы прекрасные массажисты. Их руки зашьют все кровавые губы. Буквы – в ноздри – по ветвях нервных путей – в сознание – в сны – до владение мозга. Визуализация. Отражение чрез зрачки всех буквенных комбинаций, прошедших тернистый путь. Чрез фильтр дошедших до коры. И, может, в небо улетевших чрез сквозные дыры ушей, раковины которых сворачиваются улиткой от едких и нежелательных слов.

   Презрительно. Отсекай тухлые рты и пустошь бездонных. В их зрачках эгоизм бьет по жерлу вулкана, желая лавиной сжечь твой микромир. Слюнявые оттенки рыхлостью пробираются до подбородка. Надевай на шею длинные кольца, корсетом сжимая гортань, чтоб стоны костей палитрой оттдавали в сырые и серые глазницы – боже, такие дырявые и почвенные, берлогой вековой пропахшие, немытые и линяющие!
   
   Аритмия зрачков, говоришь…Не смотри и на меня, значит. В вечность лишь. Там безбрежные дали, там волосы ветров расстилают тебе дорогу. Там лес обнажается и мелодией шаманской манит.

   Это всё рассказала мне ты. Маленькая, юная, потерянная. Береги себя, георгиновая.

 

11.02.14
4:44