Заметки на полях Курской дуги

Точка черная

Точка черная перед взрывом.
Черно-черный клубок вселенной.
В его поросшие муравой обрывы
скатывается военный.

Шнур бикфордов похож на нить.
Поэт последние пишет строфы.
Военный надеется пережить
надвигающиеся катастрофы.

***

Двигался поток машин по пасмурному асфальту.
В самом центре потока ехал огромный желтый велосипедист.
Он давно уже умер. Но при жизни
он финишировал не раз на Елисейских полях
у самой Триумфальной арки.

***

Низкое солнце, ветер соленый
море зеленое, море бездонное
глубже становится на вселенную.
Изменения постепенные
происходят по мере расширения
кладбищ горизонтальных,
кладбищ спокойно- муниципальных.
Надгробия - праздник спортивной тени.
Надгробия - из энергетиков сильных льдины.
Здесь можно все утро сражаться в теннис
и погружаться все утро в море
из свежевыжатых апельсинов.

***

Пятидесятые. Поезд Харьков - Москва.
В районе Курска танки до горизонта
с перекрученными стволами. Курская дуга.
На Запад тянутся танки подбитые.
Шелестят дождями сожженные двигатели.
В Москве их встречают высотки с вечерними катками,
формирующаяся партийная элита
с закрытыми распределителями.

Перелет

Перелет длится уже три часа.
Внизу отражения технических прудов и фабричных крыш.
Пригороды, пригороды, леса.
Лодки, упрятанные в камыш.

Перелет. Людям в небе приятно спать.
Волки следят за пульсацией ночных огней.
Самолет уносит от стаи волков людей.
Но никто о спасении не будет знать.

Волчьи маршруты, небесный мед.
Радиоволнами небо разбито давно на соты.
Приближается Новый Год.
Девочка из окна пересчитывает самолеты.

Наш дом

Наш дом смешался со сном и пылью,
наши рубахи в Средней Азии заносили до дыр.
Давно уж твои слова забылись,
и ветер жаркий давно остыл.

Наш дом растаял, светла дорога
к мирам вдохнувшим в себя золу,
там, где прозрачны в морозы окна
и месяц старый висит в углу.