Ни любви, ни тоски, ни жалости

Ни любви, ни тоски, ни жалости,
                Там, на донце, в пыли и мерзости,
Ни тщеславия, ни стремления
                Не осталось, одни сомнения:
 "Кем я был когда в мир пришел нагим?
                Кто теперь с пьяну матом орет благим?
Как я жил? Или вовсе не жил, а спал?
                Что обрел? Или все только растерял?".

И сквозь слезы недобрый охриплый смех,
                Будто ворон простуженый славит грех,
Поднялся к губам, заполняя рот
                И наружу рвотой гнилой течет.
Как чужой, рукой ухватил лицо -
                И ногтями вкровь. И в стакан винцо
 Через край плеснул и от боли взвыл,
                Осушил глотком и про боль забыл.

Изодрал скулу силясь маску снять,
                Закурил взахлеб и пытался встать.
Удивился - что по щекам течет?
                Оказалось - кровь, слезы и грязный пот.
Всеж сумел подняться, на ноги встать,
                Стал ходить, молиться и причитать.
На колени падал, крестил крестом
                И боялся, что речь ведет не о том.

На рассвете слезами омыл зарю,
                Все шептал:"Господи, благодарю!".
Смыл кровь, грязь и с лица и с рук,
                Долго слушал больного сердца стук.
Взял бумагу, ручку, присел за стол,
                Хмурил брови, взглядом уперся в пол.
Клюнул носом раз, а затем другой
                И уснул, проиграв эту битву с собой.