К 65-летию Великой Победы. Владимир Морж

Пять сторон треугольника

Эту сторону – зачернило войной,
ведь она не прошла стороной,
опалила, поставила штемпель стальной.

А на той стороне – кристаллами соль,
проступил пот солдатских неволь,
слёзы матери, капала, высохла боль.

Поржавела до желти – кровь не смахнуть,
зацепило осколком чуть-чуть,
в эту сторону – смерти пришлось козырнуть.

Сверху путь – до дальней родной стороны,
абрикосы, черешни вкусны,
синеглазые льны, синенебые сны.
 
Ну а снизу цензура – уродлив штамп,
сторона, как казённый эстамп,
брызг чернильных этап и масштаб, и накрап.

А солдатская братская жизнь – внутри,
там, внутри, и любви алтари,
там надежда, что скоро война отгорит...

Отгорит... Бог все стороны сохранит...
В своём братстве солдатик спит...
За него треугольник молчит, говорит...


Миномётчик

Синяя жилка на бритом виске – бьётся,
а на щеке – капля дождя или липкого пота...

Сколько часов пробираться в овраг за высоткой-утёсом?
Сколько лотки да лафет волочить, сколько топать?..

В августе в наше село без стрельбы шумно въехали немцы,
в хату зашли, удивились Гомеру, решили остановиться.
Знала бы мать: никуда нашему дому от немца не деться, –
умные люди солому бросали на пол и помёт,
                «спасались» от фрицев.
Нам в ноябре повезло: еле удрали в окно,
                отодрав шпингалеты,
про остарбайтеров знали, не нужно нам их «изобилий», –
спрятались с братом в степи у Кумы и простыли – не лето!
А в Левокумке – соседка сказала – евреев побили.
Немцы ушли, через год мой призыв, и – в Моздок:
                миномётные курсы,
плакала мама, – как бабе не выть? –
                но ведь немца погнали на запад...
Хмыкнул в кулак особист: прочёл про отца...
                Красивый он был, рыжеусый, –
сгинул ещё до войны под Архангельском клятым...
(Мне повезёт, что ударит в лопатку осколок в субботу,
взвод в воскресенье накроет обстрелом, ему прорываться, –
в братскую лягут и младший сержант – первый номер расчёта,
и заряжающий... Старые были, им в мае по двадцать).

Как я заметил? Выдала фрицева жилка –
                живым затаился он в жиже.
Ловко, не целясь, – наш командир – молодец,
                хоть кацап-калужанин!..

Брызнуло вверх!.. С каждым разом
                всё ниже фонтанчик и ниже,
А на щеке – капля дождика-пота...
                Краснеет, краснеет. Как знамя...