39. Не скорбя, не боясь, не виня

        ПРИВЕТ,  СТАРИК.
               
Он   стар,  но  не  дряхл.  Мир  почти  что  о  нем  позабыл,
Хотя  иногда  он  и  мог  бы  полезен  быть  миру.
Да  что  набиваться?  Не  стоит.  На  мир  он  забил:
Помрет  -  пусть  тогда  продадут  и  поделят  квартиру. 

Он  многое  мог  и  не  может  почти   ничего,
Он  сделал  немало,  быть  может,  да  помнящих  мало.
А  что  ожидать  впереди  еще  может  его,
Известно.  Он  спит,  и  его  как  бы  вовсе  не  стало.

И  снится  -  иная вода  и  иная  земля,
И  сам  он  иной   (возраст  право  на  это  не  отнял)
Глядит,  опершись  подбородком  о  борт  корабля,
На  львов,  выходящих  на  длинную  желтую  отмель.
                11г.



           ЕЩЕ  НЕ  СРОК

Я  болен  был  и,  кажется,  всерьёз.
Бессонны  ночи,  да   и  днем  не спится.
Открыл  глаза,  и  взгляд  к окну  прирос  -
Ко  мне  на  подоконник  села  птица

И  долго-долго  чистила  крыло,
А  после  долго  головой  качала
И  на  меня  глядела  сквозь  стекло.
И  всё-таки  в  окно  не  постучала. 
                10.



Пичуги  щебечут,  готовясь  к  отлёту,
По  небу  неспешно  плывут  пакетботы.
Мать-мачеха  что  ли  цветет  под  сосной?
Нет,  перекликается   осень  с  весной.

Похоже,  и  всё  же  не  сыщешь  того  же,
Ведь  осень  старее,  весна  же  моложе,
Она  веселей,  энергичней,  бодрей,
А  осень  спокойней,  а  осень  мудрей.

Весне  только  снится  грядущее  лето,
А  осени  должно  оплакивать  это
И  нудить  деревья  качать  головой,
Что  б  прятать  зерно  под  опавшей листвой,

Где  сниться  ему  будут  зимние  сны
До  новой,  по-детски  наивной,  весны.
                сентябрь10г.





МОЛОДОЕ    ПЛЕМЯ 
                Молодым  врачам  -  Глебу  и  Дмитрию.
Бурые  да  седые
Травы,  осенний  ветер.
Сосенки  молодые
Вовсе  и  не  в  ответе

За  седину  чужую,
За  желтизну  берез.
Луг,  где  теперь  брожу  я,
Сосенками  порос.

Ну,  молодое  племя,
Крепче   укоренись,
Видно  настало  время
Вам  отвечать  за  жизнь,

Ибо  трубили  трубы,
Ибо  пришла  пора  -
Старые  сосны  рубит
Лезвие топора.

Так  расправляйте  плечи,
Вам  ныне  -  пот  и  пир,
Ваше  усилье  лечит
Хрипло  дышащий  мир.

Ветви,  руки  ли,  крылья  -
К  небу!  -  чтоб  ни  на  час
Не  оставлять  усилья,
И  Бог  не  оставит  вас.       
                08г. д.Пантелиха 




                * * *
                Диме
С  фотографии  смотрит  веселый  мальчишка
Лет  пяти,  обнимающий  брата.
Знаю  сам,  что,  конечно  же,  было  бы  слишком 
Рассуждать  о  возврате  в   «когда-то»,

Где  мы  были  с  Мариною  мужем-женою,
С  тою  нежностью,  с  войнами  теми,
Ведь  я  сам  понимаю,  что  время  иное,
И  что  прежнее  минуло  время.

Скорбь  о  прошлом  -  какая-то  детская   шалость  -
Неразумно,  нелепо,  беспечно.
Та  пора  умерла,  та  планета  умчалась
По  своей  траектории  вечной.

А  припомнить  -  легко  и  скорбеть  -  это  просто,
Это  давняя   хворь  -  ностальгия,
Только  та  же  луна,  только  прежние  звезды,
Только  мы,  безусловно,  другие.

Вот  и  ты  -  напускная,  актерская  старость…
Эй,  пацан,  обнимающий  брата!
Сын,  мне  больно  -  в  глазах  твоих  гордость  осталась,
А  любовь  подевалась  куда-то.

Может  дело  во  всемировом   кретинизме?
Грех  пенять  планетарному  сбою,
Ведь  за  все  отвечать,  что  мы  сделаем  с  жизнью,
Нам  с  тобою,  сынок,  нам  с  тобою
                08г.




                ПРИЗРАК

Ноябрь  и  ночь,  и  темень  еще  та.
Я,  проходя  знакомые  места,
Ориентиры  находил  с  трудом.
Свернул  направо  и…  увидел  дом.

Панельный  дом,  такой  же,  как  и  все
(Его  торец  выходит  на  шоссе),
Пятиэтажный,  серый,  типовой…
И  всё  же  призрак,  а  не  дом  живой,

И  он  растает,  как  наступит  день.
А  может  быть  я  сам  -  ночная  тень,
Что  обмерла  и  вот  глядит  уже
На  три  окна  на  третьем  этаже.

А  там,  за  ними  -  быт,  уют,  семья;
Он  и  она,  их  дети  -  сыновья,
И  в  детской  шкаф,  диваны  с  крепким  дном,
Стул  у  двери  и  книжка  перед  сном.

Вот  поздний  час  и  кутерьме  конец.
На  стул  садится  с  книгою  отец
(Книг столько  у  него,  что  и  не  счесть)
Какую  ныне  хочет  он  прочесть?

А  в  книгах  -  ветер,  море,  скалы,  лес,
Парис,  Елена,  Гектор,  Ахиллес,
Даль  неоглядна  и  стрела  остра,
Кий.  Щек,  Хорив  и  Лыбедь,  их  сестра,

Там  верен  друг  и  презираем  трус,
Там  Диоскуры  -  Кастор  и  Поллукс,
Бои,  сраженья,  битвы  без  конца…
И  замирают  близнецов  сердца.

В  ту  детскую!  В  те  двадцать  лет  назад!
Что  б  заглянуть в   мальчишечьи  глаза,
Сиянье  их  увидеть  сквозь  окно!
Возврата  нет.  Увидеть -  не  дано.

И  темень  забытья  царит  уже
За  окнами  на  третьем  этаже.
                11.





А  этот  дом  особый                Г.Л.
От  пола  и  до  кровли.
И  в  нем  живет  особа
Особоалой  крови.
В  особе  всё  особо
И  одухотворённо  -
На  голове  корона,
И  золотом  червонным
Корона  та  горит.
В  ночи  горит  корона,
Горят  в  ночи  окошки.
По  дому  ходят  кошки
То  Дымки,  а  то  Дашки,
И  престарелый  Мишка  -
Безродная  дворняжка
Пытается  за  Дымкой
Вприпрыжку  побежать.
В  тумане,  или  в  дымке
По  дому  бродят  звери
И  открывают  двери,
И  в  двери  входят  люди.
Те  люди  невидимки  -
И  есть  они,  и  нет:
Вадим,  Евгений,  Игорь…
И  Марья  свет  Иванна
Включает  в  кухне  свет.

В  тумане,  или  в  дымке,
Почти  потусторонне…

Горят  в  ночи  окошки
Таинственно  немножко,
Почти  потусторонне.
А,  впрочем,  как  всегда,
Горит  в  ночи  корона
На  голове  особы.
Она  гостей  встречает 
И  смотрит  благосклонно, 
А  гости  это  мы,
Какими  все  мы  были
Пятнадцать  лет  назад.

Да  будет  это  так.

И  этот  дом  волшебный,
И  звери,  и  корона,
И  молодость  былая  -
Не  зов  назад,  а  знак,
Что  где-то  во  вселенной
Всё  это  пребывает
Навеки  неизменным
И  навсегда  живым.                09г.


                ТЕМ,  КТО…
             (в   том  же  доме)
                «К  нам  слетит,  нам  привидится  бывший  наш  кухонный  ангел,
                Наш  кухонный  ангел».
                А.Роваев.   
Там,  в  девяностых,   наша   встреча.
Да,  все  мы,  сколько  ни  наесть,
Тогда  почти  что  каждый  вечер
Без  зова  собирались  здесь.

Вокруг  всё  было  очень  четко  -
Развал,  разбой,  стрельба,  резня…
На  окна  ставилась  решетка,
Взамен  входных  дверей  -  броня:

Свобода  с  аурой  тюряги
И  списком  павших  -  по  утру.
Но  есть  же  в  мире  бедолаги,
Кому  тюрьма  не  по  нутру,

Кому  комфорт,   сиречь  -  болото,
Где  правит  нежить,  а  не  жизнь.
Есть  птицы  вольного  полёта,
А  не  по  Горькому  -  ужи.

И  птицы  пели  каждый  вечер
Здесь,  аки  в  сказочном  саду.
И  кто  забудет  эти  встречи,
Тому,   небось,  гореть  в  аду.

Кто  позабудет  кухню-крошку,
Где  ты  друзьями  плотно  сжат,
Грибы  солёные,  картошку
Да  спирт,  который  суррогат.

Друзья  -  вчера  чужие  люди,
Тем  тридцать,  этим  пятьдесят,
Но  знаешь  ты  -  здесь  не  осудят,
А  здесь  помогут  и  простят.

Здесь  вера,  творчество,  свобода,
Здесь  кровь  по  жилам,  а  не  слизь.
Эй,  птицы  вольного  полёта,
Неужто  в  клетках  прижились?

Не  уж  осилила  трясина?
Коль  так,  то  это  не  по  мне.
Всем  вам  -  за  прошлое  -  спасибо.
А  клеток  разница  -  в  цене.
                09г.


       ДУРНАЯ  ПОГОДА.

Туман,  дожди,  похолоданье
Уже  неделю  -  ежедневно.
Изнеженные  горожане
Не  в  силах  сунуться  в  деревню.

Им  неуютно  в  ней  и  сиро,
Они,  ей  богу,  не  спроста  ведь
Цивилизованного  мира
Не  в  состоянии  оставить.

Что  им  деревня,  в  самом  деле?
Промозглый  край,  дара  дырою.
Они  б   в  ней  только  заболели
Простудою  или  хандрою.

Но  мир  тем   проще,  слава  богу,
Чем  горожанам  непригодней.
На  вдрызг  размытую  дорогу
Я  выхожу  один  сегодня.

Она  меня  уже  признала,
Мол,  человек  ты  тут  неновый,
И,  покрутившись  мало-мало,
Приводит  всё  же  в  бор  сосновый.

Привет  рябинка  на  опушке,
Как  позабыть  тебя  такую!
Одна  знакомая  кукушка
По  свойски  сотню  раз  кукует.

Сосняк  в  тумане,  словно  в  дыме,
Под  ним  мокры  мозжуха,  ели.
И  с  поцелуями  своими
Мне  комары  поднадоели.

«Да  вижу  -  рады.  Полно! Хватит!»,
Нет,  лезут  все  напропалую.
Так  пусть  река  меня  обхватит,
Пускай    меня  она  целует,

Пусть  мелкий-мелкий  дождик  жарит,
Пусть  будет  весело  и  сыро!
Изнеженные  горожане
Пусть  мирно  спят  в  своих  квартирах.
                май 10г. д. Пантелиха.





      ДОРОГА  К  ВЯЗУ
                Т.
                «  -  …  орешник  вот  этот.
                -  Это  ольха.
                -  Да  это  не  важно…».
                А.Тарковский  «Зеркало». 

В  Нерли  водица  ледяная,
Но  вовсе  не  для  куражу
Я  день  за  днем,  башка  шальная,
Все в  брод  её  перехожу.

Не  по  грибы,  не  ради  ягод
(Там  кочки  клюквою  красны).
Чего  же  мне  за  речкой  надо?
Несуетности,  тишины.

Привет,  заброшенное  поле,
За  лесом,  чуть  наискосок.
И  вам  привет,  покой  и  воля,
Да  ветер,  лижущий  висок.

Махну:  «Пока!»  тщете  всегдашней
В  людьми  забытой  во  глуши.
И  ничего-то  мне  не  страшно,
И  больше  некуда  спешить.

Я  прошуршу  сухой  травою  -
Э-гей,  сорняк  на  сорняке!
Нырну  в  осинник  головою
И  вынырну  в  березняке.

А  дальше  тракт,  идущий  лесом
(Ан  вряд  ли  встретится  ездок).
Там,  под  сосновым  под  навесом,
Пронзит  осенний  холодок.

Не  до  озноба,  не  до  боли,
А  так,  слегка,  совсем  как  раз.
И  вот  за  лесом  снова  поле,
И  посредине  поля  -  вяз.

Даль  взору не  окинуть  разом,
И  чист  и  светел  окоем…
Когда  ни  будь  под  этим  вязом
С  тобой  мы  постоим  вдвоем.
                октябрь 07 д.Пантелиха.         





               ВОТ  БЫ…
               
                А.Р.
Друг  уехал,  я  остался  один
(На  красоты  в  одиночку  глазей).
Вот  ведь  вроде  бы  дожил  до  седин,
Но,  ей  богу,  не  могу  без  друзей.

Облака  по  небу  строем  -  полки.
Мне  седины  шевелит  ветерок.
В  одиночку  я  сижу  у  реки,
Где  намедни  догорел  костерок.

Друг  уехал,  всё  понятно -  дела.
Я  бездельник  -  в  отпуску,  налегке.
В  одиночку,  да  в  чем  мать  родила,
Во  студёной  кувыркаюсь  реке.

Вам  сейчас  бы  по  чуть-чуть,  по  одной,
Ну  а  после  так  и  полный  стакан,
Вы  бы  тоже  кувыркались  со  мной
Оба  Сани  да  Илья,  да  Вован…

-  Я  один  сегодня  -  гол,  как  сокол,
Только  ветер  да  сухая  стерня.  -
…и  Галина  накрывала  б  на  стол,
Ну  а  Таня  обняла бы  меня.

И  такое  б  не  на  раз  -  навсегда
(Что  б  не  сделать  для  хороших  людей?),
Таня  б  стала  молодым-молода,
Все  бы  стали  молодых  молодей.

За  столом  друзей  мильярдная  рать,
И  всем  радостно,  хоть  в  кружках  вода.
И  не  надо  никому  умирать
Ни  вчера,  ни  завтра  и  никогда.
                10г. д.Пантелиха


   В  ОНКОДИСПАНСЕРЕ
                N.
Здравствуй,  мой  названный  брат.
В  пору  ли  палата?
Ровно  тридцать  лет  назад
Клятва  Гиппократа.

Тридцать  лет  всё  ни  почем
Днями  да ночами  -
Ты  врачом  и  я  врачом
С  прочими  врачами.

Но  недавно  ты  нырнул
(Знать  так  было  надо)
На  другую  сторону
Этой  баррикады  -

На  больничную  кровать,
Что  бы  Бога  познавать.

Дабы  мы  на  пустяки 
Не  пялили  зенки,
Нас  хватает  за  грудки,
Припирает  к  стенке.

И  ни  охнуть  ни  вздохнуть
(Кожа  потом  брызнет).
И  тогда  приходит  суть,
Смысл  и  тайна  жизни.

Осознанье  -  я  убог
(С  нажитым  позором).
И  нам  в  души  смотрит  Бог
Милосердным  взором,

Шепчет:  «Это  не  конец» 
Твой  Создатель,  твой  Отец
И  распахивает  дверь…

Не  конец.  Ты  только  верь.
                10г.д.Пантелиха



                ЮБИЛЕИ

                1

ПЕРЕШАГНУВШЕМУ  РУБЕЖ      

Когда  мы  были  молодыми
И  скидывались  по  рублю
В  ядрёном  сигаретном  дыме
И  в  самогонном  во  хмелю,

Нам  спирта  много  нужно   было,
Чтоб  заливать  пожар  в  крови,
Ведь  были  молодость  и  сила,
И  слезы  первые  любви.

Потом  мы  малость  поостыли,
Лиц  посостарились  черты. 
Глаза  в  смущеньи:  «Это  ты  ли?»,
Но  сердце  видит  -  это  ты.

Не  дрейфь,  дружище,  все  в  порядке  -
Не  до  конца  остыла  кровь,
Поверь,  и  на  шестом  десятке
Есть  жизнь  и  слезы,  и  любовь.
                09г.

                2

          ТРАМВАЙ
                «Да  разве  ж  это  люди…».
                Андрей  Тарковский
Смешно  подумать, Саша,
То  правда,  а  не  бред  -
Полсотни  -  жизни  нашей,
А  дружбе  -  тридцать  лет.

Но  нам  дана  свобода  -
Гремя,  открылась  дверь…
Гей,  молодые  годы,
Далекие  теперь!

Трамваем  отбываем
В  один  из  тех  годов,
Хоть  ныне  ни  трамваев,
Ни  рельс,  ни  проводов.

Ан  ссыпаны  монеты,
И  весел  контролер.
Вали-кати  по  свету,
Трамвай,  во  весь  опор!

Ну,   груда  ржавой  жести,
Кати - не  подведи!
Мы  молоды,  мы  вместе,
Вперед!  -  все  впереди.

По  сути  -  все  в  начале,
И  все  -  по  сути  -  новь:
Удачи   и   печали,
И  дружба,  и  любовь,

И  горькие  паденья
(Их  будут  тьмы,  ей-ей),
И  вместо  дней  рожденья
Однажды  -  юбилей.

Лети,  пути  кривая,
Вагон-трудяга,  жми!

Эх,  кабы  из  трамвая
Да  выпорхнуть  -  людьми.
                08.



Лес  был  вырублен  -  снова  подрос,
По-осеннему  снова  красив.
Осыпаются  листья  берез,
Осыпаются  листья  осин.   

Ветер  дунет  -   они  полетят,
Не  скорбя,  не  боясь,  не  виня,
Укрывая  собой  всё  подряд  -
Пни  да  кочки,  траву  и  меня.

И  такая  кругом  тишина,
И  такой  в  этом  мире  покой,
Будто  нет  городов  ни  хрена
И  шоссе  далеко  за  рекой.

Будто  только  закат  и  восход,
Только  ветер  и  даль  впереди,
Будто  Каин  еще  огород  -
Самый  первый -  не  огородил.

Будто  в  радость  и  отдых,  и  труд,
Поле  ржи  и  сухая  стерня.
Будто  люди  на  свете  живут
Не  скорбя,  не  боясь,  не  виня.
                10г. д.Пантелиха.