Желтофиоль

Светел заброшенный сад,
золотой и ничейный,
Сказкой кукушкиной
или молитвой вечерней,
Песней неспетой
или несыгранной ролью,
Желтофиолью, душа моя,
желтофиолью.
Той, ветряной, мельницей детства,
вишнями в старом бидоне,
Девочкой в платье батистовом
с белой ромашкой в ладони…
На пустыре одинокий подсолнух,
а журавли – улетели.
Остался лишь след – тихий свет
желтофиолевой, горькой, метели.

***

Деревенские дали,
Деревенские были.
Сколько вы повидали…
Сколько вы позабыли…
Деревенские были,
Деревенские дали,
Сколько вы сохранили,
Сколько вы угадали…
Синий лёд предо мною,
Спелый снег на стерне.
Это слёзы во мне,
Будто речка зимою.
Кто-то стал на пути,
Там, где снежная замять.
Это детская память
Не даёт мне уйти.

***

Уж не испить мне из того колодца,
Под небом тем, на том краю села.
И всё-таки я жду: она вернётся,
Та девочка, которой я была.
Босой ногой по камешкам ступая,
Отчёркивая пятками года,
Она мне скажет тихо: «Ты – другая,
И я тобой не буду никогда».
И прочь пойдёт в неспешном разговоре.
«Куда же ты? Там брода не сыскать.
Где был ручей – давно уж плещет море».
Она ответит: «Я – могу летать».

***

Любят чистюли мыльницу,
Любят  грязнули  пепельницу,
Любят тихони гром.
А я… я люблю мельницу,
Старую добрую мельницу
С перебитым крылом.
Станут плевать мне в душу,
Станут толкать меня в лужу,
Врать о том и о сём –
Я знаю: всё образуется,
Я знаю: всё перемелется,
Ведь у меня есть мельница
С перебитым крылом.
Станут грязнули чистюлями,
Станут чистюли грязнулями,
Тихони разлюбят гром.
А я – стану маленьким зёрнышком,
Которое спрячет мельница,
Моя улетевшая мельница
С перебитым крылом.