Ональные войны. Как я увольнялась из мага

Значит, все, дорогие мои деточки.
Теперича я свободна, как сопля в полете. Я кинула свой маг, который выпил из меня столько крови, и наконец-то свободна, как сопля в полете.
Теперь я буду наслаждаться весной, теплом и свободой целый месяц, а то и два! А то и вообще забью на работу!
Но это я шучу.
А вот какие события предшествовали моему увольнению.
Значит, Битюг долго искал персонал, и находить его не торопился.
Вместо положенных по законодательству двух недель я отработала 2 месяца (!!!). Я не шучу и не преувеличиваю нисколько.
Я б и дальше отрабатывала, если б до моей тупенькой головки начало доходить, что  никто никуда не спешит, и освобождать меня не собирается.
Тогда я начала громко ржать и бить копытами.
Мои вопли, порой нецензурные и носящие провокационный характер, разносились по всей округе.
Ничуть не стесняясь камер, я всем подробно рассказывала, какая у меня тут зарплата (хотите, дам микроскоп посмотреть?!), и как часто ее платят (раз в четыре месяца!).  Битюги с моей вящей помощью обретали нелицеприятную славу в районе.
Сами виноваты! Нефиг было качать права и заставлять отрабатывать месяц (да-да, в трудовом договоре оговорен именно этот срок. Месяц. О чем они сообщили мне с садисткой ухмылкой. Я соблюла контракт их опасений пролететь с зарплатой. А они вот не потрудились его соблюбсти).
А я, находясь в подвешенном состоянии, ежедневно кормленная "завтраками", начала звереть. Все неугодные мне покупашки дружною толпою шли нахуй, дедушок-алкаш озвездюлялся ежедневно. Я просто издевалась над несчастным, когда он начинал вываливать свою очередную дурь.
- Пора вас уволить, - доверительно начинал он наш диалог. - Я вот битый дед (в смысле? Это призыв к действиям или суровая правда жизни?), но и то понимаю, что торгуете вы некачественными продуктами (да ты чо! Портвешок нехороший попался? Не вштыривал тебе, бедному?).
- Да! - говорю я в экстазе. - ДА! УВОЛЬТЕ МЕНЯ!
Дедушок обижается. Он рассчитывал, что я напугаюсь или расстроюсь. А я, сучка, ржать начинаю....
Более того, от упоминания о работе у меня начинались нервные тики, корчи и пучи. На рабочем месте я могла присутствовать только под наркозом. Ежедневно приводя себя в состояние хотя бы покоя (не говорю о душевном комфорте) посредством пожирания вкусностей и ароматерапии (весь квартал орал дурниной, что у нас зверски воняет плесенью. А это не плесень. Это масло пачули.), я выключала моск, впадала в кому, и работала, аки зомби - не слыша, не видя, не понимая.  Очухивалась и приходила в себя только через два дня, с последним поворотом ключа в замке магазина. Я в совершенстве владею техникой погружения в состояние медитации, и вполне могу вас заверить, что когда мое бренное тело нарезало колбасу, дух мой витал где-то в ином мире. Хотите, научу?
Словом, расстройство  психики у меня началось. Вера, колбаса и Битюги преследовали меня в кошмарах.
Я не могла больше терпеть!
Моя разыгравшаяся шиза породила новую личность - ваще чоткую дерзкую тиотку, - во мне. И эта тиотка, цыкнув зубом, сказала, что она тут до первого числа, и баста.
Все. Аут.
И Битюгам пришлось схватить первых попавшихся людей, тех, кто им в процессе отбора не понравился, и кому они указала на дверь.
Теперь позвали вновь, хы-хы....

Но чОткая тиотка не понравилась битюжихе. Битюжиха терпеть не может, когда ей навязывают правила и устанавливают условия (я об этом уже рассказывала как-то). И она заимела зуб на чоткую тиотку, на меня, сиречь.
И она решили отмстить.
Жыстока, бисчиловечна!!!!
Любыми путями она решила найти брешь в моей обороне, чтобы разбить вдребезги мой имидж прилежной работницы, и под этим соусом  лишить меня зарплаты, опорочить меня на весь город, и потом злорадствовать, глядя, как меня нигде не берут на работу.
Ыыыы...
Словом, она придумала, что на работе я... выпиваю.
Дело в том, что, страдая сердцем, я по утрам зверски отекаю. У меня распухают ноги, лицо, пальцы. В течение дня я могу сбегать на горшок раз 7-10, если поднажать, то и 15. Но это с мочегонным.
Люди стока не ссут, сурово решила про себя Битюжиха.
Значит, в туалет я я делаю что -то очень плохое. Гадкое и не хорошее!
А если учесть, что стартую в туалет я исключительно от стойки с разливным пивом, поблизости от которой стоит и водка, то все становится ясно, зачем я бегаю в туалет.
Я там не ссу, о, нет.
Я там наоборот, вливаю!
Ну, это мы уже проходили. Туалет уже был как-то гнездом порока и разврата, когда по ошибке на пересчете мы не досчитались 12 тысяч. Тогда все думали, что я тырю бабло из кассы и складываю его в сумку.
Блин, я такая неугомонная затейница!
А тут, по весне, от ярости, наверное, у меня начало подниматься давление, и начались кровотечения из носу (да-да, я разваливаюсь на куски на ходу!), и Битюжиха укрепилась в своей вере в том, что я бухаю дол обмороков.
Почему в ее голову не пришло то, что симптомами опьянения вообще-то является нетвердая походка, тошнота, рвота, заплетающийся язык и общая недееспособность, я не знаю.
Впрочем, улетать в нирвану я ж умею?
Значиццо, умею и компенсировать алкогольное недомогание, деля его незаметным для обчества.
Тока кровь из носа шпарит!
И Битюги принялись за мной СЛЕДИТЬ...
Каждое утро, приходя на работу, холодно со мной поздоровавшись (а Битюг так и здороваться перестал), Битюжиха мчалась в свой кабинет и включала монитор. Она долго и придирчиво исследовала утреннюю запись, всматриваяь в мое лицо, на котором мечтала увидеть хоть след алкогольного расслабона, хоть на миг!
Ну же?! нууу?!
Но не дрогнет бровь, не изогнется в пьяной ухмылке рот.
Ни-че-го.
Баба-кремень!
Потом приходил Битюг, и они просматривали запись вдвоем, прослушивая еще и мои разговоры. Кому, чо и когда я сказала.
Они так увлекались, и слушали запись на такой хорошей громкости, что мне не составляло никакого труда понять, что за фильмы они там смотрят, когда я заходила на склад за товаром, чтобы пополнить полки в торговом зале.
 Битюг не раз недвусмысленно намекал мне, что он в курсе того, как я отзываюсь о нем. Но мне было пох; меня натурально сорвало с тормозов, я не могла заставить себя заткнуться. И стоило хоть кому-то из покупашек невинно спросить:" А что вы увольняетесь?", как информация лавиной извергалась из моих уст. Пожалуй, это был единственный вид рвоты, который наблюдался у меня в последнее время.
Но и пьяных песен я, сцуко, не пела!
То ли не знала приличествующих случаю, то ли не находила достойной, чтобы выразить свой дикий алкогольный восторг.
Потом наступил период обысков.
Битюжиха была ну стопудов уверена, что я что-то прячу!
Вот выпила четушечку - и заныкала ее там же, в туалетике.
И она начала меня шмонать.
Под видом поссать (надо уже патент на изобретение делать, что ли) она закрывалась в туалете и шуровала там. Я слышала, как она роет под пластиковыми бутылками, в углах, в ведрах из-под сметаны, и меня пробивало на "ха-ха". Так, тихо! А то они подумают, что я еще и курю!
После ее посещений туалета у меня оказывались расстегнуты все карманы на куртке, о наличие которых я даже не подозревала. Сумку, думаю, она тоже шмонала.
Их увленчение моими видеозаписями было так велико, что они не заметили, как с прилавка ****анули гранат, когда они там рассматривали записи вместо того, чтобы наблюдать за покупашками.
Черт! А это я еще ничего не изображала, не играла! А если б я вдруг выкрикнула с мукой в голосе:"Быть иль не быть?! Вот в чем вопрос!" - аншлаг был бы гарантирован. Подамся в актрисы, решено...
Истерический смех накрыл меня с головой. Все, теперь они точно еще и коячки начнут искать по углам...
Застав свою одежду в вывернутом состоянии, я впала в тихую радостную ярость.
В этот же день я сдала ключи и отказалась выходить на работу.
Моя карьера закончилась мегаглобальным пересчетом, с использованием двух калькуляторов и одного компьютера.

Заключение.
Вместо меня взяли двоих дам-с. Одна, как я уже говорила, тетка в возрасте, килограмм на сто весом. Такая не сбежит, хе-хе...
Вторая бабень, молодая, симпатичная женщина,но почему-то с выражением терминаторской холодности на искусно накрашенном лице. Она и разговаривает таким же тоном, каким Шварц говорит свое знаменитое "Ай ил би бек". Голос ее раздается как бэ из гулкой подземной трубы, и покупашки, шугаясь с непривычки, приседают с перепугу.
Планируется принят еще одну бабу, и вместо двух кассиров теперь будет четыре, по две в смене.
Кусая от досады губы и локти, хозяйка, в странной смеси чувств - холодности от обиды и горячем желании наконец-то утрясти все эти передряги с коллективом, - до последнего надеялась, что я все-таки пошутила, и останусь. В прежние времена, до подозрения в алкоголизме, мне даже предлагали увеличить зарплату. Но я была тверда в своей вере, и отказалась, особо не интересуясь размером увеличения.
На *** мне большая зарплата раз в четыре месяца?!
Хозяева, несмотря на мою склонность к алкоголизму, уговаривали меня остаться до последнего. Даже когда я стояла на ступенях магазина после пересчета, хозяйка, наступив на горло своим обиде, гордости и отвращению к алкоголичке, просила еще раз.
Но я и тут отказалась, и пошла на остановку, по пути выкинув в мусорку свои расклеившиеся тапки.