И что теперь?

Эта история произошла со мной, когда мне было двадцать четыре года. Я был молод, глуп и всегда как-то отстранён. У меня не было близких друзей, я не умел веселиться, и у меня не было чувства юмора. Ну, вообще не было. И не потому, что меня никто не понимал, не потому, что я был слишком хорош для общества, в котором находился. Нет. Я понимал только тупые шутки и почти не читал книг. За всю мою жизнь у меня были только одни отношения, в 17 лет, они длились около полугода. Потом она меня бросила, сказала, что я слишком скучный. Она была хорошей. Но слишком хорошей для меня. Для человека без хобби, без интересов, без всяких стремлений. Я поступил на экономический. Это не было моим выбором, но и родители меня тоже не заставляли. Я просто не знал, куда пойти и подумал: почему бы и нет? Какая разница? Смог устроиться по профессии, платят мало, но мне хватает. Я ведь не трачу деньги на девушек, друзей, книги, не знаю, на инструменты для выжигания по дереву.
Когда мне исполнилось двадцать четыре, мои коллеги скинулись мне на абонемент на прыжки с парашютом. Я до сих пор не понимаю, о чём они думали, но они вообще были люди креативные и не могли просто подарить мне коньяк. А так как пожеланий с моей стороны не было, они выбрали подарок за меня.
Этот абонемент лежал у меня дома долгое время, около полугода, если я не ошибаюсь. Затем пришёл летний отпуск, и я подумал – что интересного в этой дурацкой жизни? Я всегда утешал себя, что дальше будет интересно – но что сейчас? Я в самом расцвете своих лет и тухну в нелюбимом офисе. И я уже почти накинул петлю себе на шею, как вдруг случайно увидел этот абонемент на полке. Спускаясь с табуретки, я подумал: как много красивых смертей существует? Вот повешусь я, и всё дерьмо вывалится из меня, кишечник опорожнится, и найдут меня не в самом лучшем виде. Или вышибу себе мозги пистолетом. Разве это красиво? То ли дело парашют. Тогда в моей странной голове зародилась мысль покончить с собой в полёте. Может, моё тело упадёт куда-нибудь в океан, и его никогда не найдут. А я узнаю, каково это – находиться в свободном полёте. Всего лишь не раскрыть парашют. Это легко!
Это не представляло для меня никакой трудности. Никаких проблем – даже в тот момент, когда инструктор отсчитывал «Три, два, один – пошёл!», я не чувствовал никакого волнения. И я просто шагнул вниз, куда-то в облака, и стал падать. Я падал, падал, падал! И, знаете, это такое чудесное ощущение. В животе что-то будто бы обрывается, а в кончиках пальцев лёгкое покалывание. Я никогда не чувствовал себя таким живым. Таким интересным.
Здесь начались мои трудности. Я запаниковал – как это, не нажимать на кнопку раскрытия парашюта? Я же разобьюсь! Я же умру! Другая же моя часть говорила – успокойся, ты хотел сделать это и ты сделаешь. Земля была всё ближе. Моё дыхание участилось. Я сдавленно вскрикнул и нажал на кнопку.
Но кнопка не работала. Парашют не раскрылся. Я продолжал падать.
Запасной парашют, судя по всему, не работал тоже. Я закричал.
«Спасите, я умираю! Спасите, я не хочу…!» - к кому я обращался? Кто мог меня слышать?
Впервые за всю мою сознательную жизнь я зарыдал. Я рыдал так, что ничего не видел от слёз и только истерично нажимал проклятую кнопку.
Внезапно ощущение падения заменилось другим, незнакомым. Я с ужасом посмотрел вверх и увидел, что запасной парашют всё-таки раскрылся.
Но до земли оставалось так мало! Я помню этот беззаботный миг, когда я спускал ноги на землю. Я был слишком ослеплен радостью, чтобы приземлиться, как полагается…
Я сломал обе ноги и травмировал позвоночник. Сейчас мне тридцать и я ничего не чувствую ниже подбородка. Я не знаю, почему я выжил. Я не знаю, зачем я выжил. Как мне хотелось умереть! Я чувствовал себя так паршиво! Но я не могу даже провести лезвием по руке без посторонней помощи. Ну разве волонтёры убьют такого жалкого, беспомощного и слишком рано постаревшего мужчину? Сейчас у моей кровати сидит девушка, я диктую ей вслух, а она записывает в тетрадку. Я в неё не влюблён, что её держит здесь – я не знаю. Одно слово – волонтёр. Их почему-то дико прёт помогать людям. Может, я тоже мог бы стать таким раньше.
Мне снится один и тот же сон. В нем я падаю, только вот запасной парашют в конце не раскрывается. Потом наступает темнота, я ничего не вижу. И чувствую, как кто-то хлопает меня по плечу и смеётся. И голос говорит мне: «Всегда осуществляй свои планы или же не берись за них вовсе». Потом я спрашиваю его: «Ты что, Бог?». А он обиженно отвечает мне, как будто я сказал что-то оскорбительное: «А ты - дурак. И что теперь?».