Воспоминания. Оскар Строк. Встреча вторая

           6 января День рождения выдающегося композитора
             "Короля Танго" Оскара Строка.

Прошло 15 лет. Рига. 1956 год. Я уже признанный авторитет среди исполнителей Танго.
Победитель и призёр многих конкурсов. Но по-прежнему моим кумиром остаётся Оскар Строк,
о судьбе которого я ничего не знал.
     Основной моей профессией был спорт. Я был одним из сильнейших  молодых штангистов СССР, а это соревнования, соревнования, города и страны. И вот Рига.
Закончив выступление, я с моими рижскими друзьями, будучи в ресторане, услышал мелодию, запрещённого тогда Танго \правда запрет уже ослабевал\.  И без всякой надежды спросил у них, что они знают о Строке. И был неожиданно приятно удивлён. Строк в городе и его можно увидеть. Но всё оказалось не так просто. Вся Прибалтика, в том числе и Латвия, боролись за свою национальную самобытность, иногда переходя границы. Так во многие места в Риге вход русским был либо запрещён, либо ограничен.
       Поэтому пришлось прибегнуть к небольшому обману. Я достаточно хорошо знал английский язык. Фамилия у меня шведская. И вот мои друзья прикрепляют к лацкану пиджака, как мы теперь говорим, бейджик с надписью на английском Георг Родд, шведский журналист. И мы отправляемся. Я и мой друг с женой \латыши\ Строго к указанному времени. Небольшой ресторанчик, далеко не в центре. Название на латышском языке.
У входа швейцар \без знаков отличия\. Вход достаточно дорог. Но сначала натянутый разговор с моим другом на латышском и постоянные жесты в мою сторону. Потом я узнал, что если бы не я их туда не пустили. 
      Маленький зал 6-8 столиков. Низенькая эстрада. На эстраде пианино. И довольно
большое пустое место. Мы сели за столик. И тут вышел ОН.  Подошёл к краю эстрады и сказал несколько слов. Я понял, поздоровался. Люди вокруг \человек 20\ были уже не молодые и все парами. Он сел к пианино и заиграл какую-то мелодию. И вдруг без перехода "Лунная рапсодия". Все сразу же поднялись. А я? И вдруг вижу за соседним столиком одинокую молодую женщину. Подхожу к ней и приглашаю. Но получаю вопрос " а Вы умеете танцевать НАСТОЯЩЕЕ Танго?" Она была профессионалом. Я ответил "Да" и мы пошли на площадку. И тут Оскар запел. Тихо, но с большим чувством. И что самое удивительное по-русски. Начав танец, мы поняли, что мы подходим  друг другу, и начали наслаждаться своим искусством. Оскар поменял мелодию, и мы продолжали танцевать, с удивлением обнаружив, что мы танцуем одни. Оскар поднял на нас глаза, улыбнулся моей партнёрше и продолжал играть. Мы танцевали не меньше 15 минут. Он опустил руки и низко наклонил голову. Нас к столику провожали аплодисменты. И тут к нам подходит официант и просит подойти к эстраде. Оскар встал. И тут я его разглядел. Сразу вспыхнули детские воспоминания. Он был также элегантен, подтянут, и мне уже не казался стариком. И те же глаза внимательные, добрые, но бесконечно усталые. Он поцеловал женщине руку. И вдруг опять неожиданно  "Вы говорите по-русски?" Ибо я то, был шведом. Шведского языка никто не знал \как и я\, английского он тоже наверно не знал.  И я, естественно, сказал. "Немного". И тут он, пожав мне, руку сказал "Спасибо".
     Мы танцевали ещё, но больше на нас внимания никто не обращал. Уходя, все на краю эстрады оставляли деньги. Он, молча, стоял около рояля. Так закончилась встреча с моим кумиром.
     Теперь немного о нём. После войны он вернулся в родную Ригу. И тут, почти сразу, запрет на Западную музыку. Реакция последовала незамедлительно. Его исключают из Союза Композиторов за упадническую музыку. Отстраняют от концертной деятельности. Он становится не выездным. Это была моральная смерть. После войны он не написал ни одной запоминающейся мелодии. Но ещё ведь надо было жить, зарабатывать на хлеб. Бывшие друзья, как всегда, разделились. С ним осталось меньшинство, самых верных. Любители и поклонники были. И вот началась полуподпольная деятельность, свидетелем которой я был.
     В средине 60-ых запрет на Танго был снят. Оскар получил возможность открыто выступать. Материальное положение выправилось. Физически он оставался прежним до самой смерти в возрасте 82 лет. Но всё его НАСТОЯЩЕЕ было в далёком прошлом.
Только в 2008 году по настоянию Раймонда Паулса он был восстановлен в Союзе композиторов Латвии.