Памяти Айседоры Дункан

 В Сан-Франциско, на самом краешке океана
 Ступни детские утопали в сырой песок.
 В Сан-Франциско босая девочка танцевала.
 Океан целовал волной отпечатки ног.

 -Мама, мама, не плачь, какое же это горе?
 Папа бросил нас. Но ведь, мамочка, мы - с тобой.
 -Я не плачу. Ну что ты, милая моя Дора?
 Это брызги на щёки мне уронил прибой.

 -Мама, мамочка! Сшей нам греческие хитоны!
 Ждёт Чикаго, Афины ждут нас и целый свет!
 Пусть увидит весь мир танцующую Мадонну
 Босоногой, летящей, такой, что свободней нет!
         
 Города и мужчины... Восторги... И взгляд с укором...
 И в любовных страстях рождённые сын и дочь...
 И шептало ей небо:"Танцуй меня, Айседора!"
 И она танцевала звёзды, луну и ночь...

 Древнегреческой Афродитой взойдя из пены,
 Неприкрытостью обнаженной с ума сводя,
 Танцевала Бетховена, Шуберта и Шопена,
 Раскрывая людские души и бередя.
   
     **************************

 -Мама, милая мама! Скажи, отчего так больно?
 Отчего похоронные марши в ушах звучат?
 Поскорее бы, мама, заканчивались гастроли...
 А два гробика детских чьи там в снегу стоят?

 Дети едут в Версаль... Или ангелы едут к Богу?
 Их везёт не авто, а какой-то ужасный рок.
 Нет! Не тонут в реке. Плывут. К Божьему порогу.
 И, прощаясь, целует волна отпечатки ног.

 Помогите! Спасите рассудок! Хочу ребёнка!
 Подарите, прошу... Одиночество -страшный зверь!
 Родила. Но и третий умер, совсем мальчонка...
 Слышишь, Господи? Ангелочек стучится в дверь.

 -Как же жить? Не осталось слёз. Не осталось силы
 Растанцовывать скорбь свою и свою печаль.
 И соломинкой тонкой заснеженная Россия
 Оказалась вдруг. Я еду к тебе. Встречай.

     **************************

 Кремль нищ, но щедр. Обещанья... Деликатесы...
 Школа танцев... Да разве гладко бывает ВДРУГ?
 Колебалась в раздумьях, но повстречав... повесу:
 "Ангел," - молвила. "Чёрт," - шепнула, в глаза взглянув.

 -Я влюбилась! Ты слышишь, мамочка? Сердце билось...
 Ярко, празднично разгорались пожары вновь.
 Как любилось мне страстно, мама! Как мне любилось!
 Горячо так! Неистово! Яростно! Лбами в кровь!


 -Ах, Серёжа! Зачем смотрел на мои запястья
 И на льющийся по плечам моим мягкий шёлк?
 Мы ведь оба искать друг в друге пытались счастья.
 Отчего же, Серёжа, ты гибель во мне нашёл?

 -Ах, Серёжа! Любовь, ты знаешь, такая штука,
 Когда можно писать по-русски на зеркалах:
 "Я люблю Есенина." И запредельна мука -
 "Изадора, адье" в ответ прочитать в глазах.

 -Ты погиб. Я, Серёжа, плакала. Слёзы - были.
 Мне отчаяния уже не растанцевать.
 Глаз твоих не забыть. Глаза твои голубые
 В моих думах как прежде будут озоровать.

     *************************

 -Ухожу, друзья. Что ж, прощайте. (Сентябрь. Ницца.)
 Шарф достаточно тёплый. Нет. Не хочу пальто.
 Через пару минут большой краснокрылой птицей,
 Мёртвой птицей лежит в последнем своём авто.

 Звезды в небе над Сан-Франциско всю ночь сияли,
 Рассыпаясь улыбкой звёздной на мостовых.
 Ночью в небе босые ангелы танцевали.
 Океан целовал волной отраженья их.
 
                05.01.14г.