Василий Фёдоров. Я человеческим делам...

ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ:
«Я  ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ  ДЕЛАМ  НЕ  УДИВЛЯТЬСЯ  НЕ  МОГУ…»


    Представлять читателям «Доброго вечера» моего собеседника и легко, и трудно.
    Легко, потому что имя Василия Фёдорова, его стихи, всегда взволнованные и исповедально искренние, хорошо известны всем, кто любит поэзию. И трудно  —  по этой же причине.
   Стихов, которые нравились бы всем и каждому, не существует. Чудо поэзии происходит лишь тогда, когда ключ стихотворения точно подходит к замочной скважине сердца. И чем выше талант поэта, тем больше сердец «открывается» его сердцам. Ключ стихов Василия Фёдорова «подходит» ко многим сердцам. Потому что о чём бы ни писал поэт  — о Любви и Красоте, о тревогах века и  бережном отношении к природе  — всё это пережито и перечувствовано, всё это прошло через его душу.
   «Гордость наполняет от сознания того, что у нас выросли такие мастера слова, такие мастера  проникать в души людские»,  —  написал ему однажды пожилой ленинградский рабочий.
 
      — А где начинался поэт, что он считает своей поэтической родиной?

 —  Я говорю всегда, что у меня две родины. Первая  — места, где я родился, рос  — Кемерово, деревня Марьевка. Вторая  —  Новосибирск. Здесь я оформился как поэт.
   У поэта в душевном порыве стиха участвует весь организм, все его душевные и физические силы. И здесь очень важно, каким родила тебя Сибирь, воспитала её природа, в каких реках ты купался, какие ягоды ел, какие были у тебя друзья детства…
   В Марьевку я приезжаю каждый год. И не обязательно после каждой такой поездки появляются новые стихи. Учёный изучает клетку, чтобы сделать выводы обо всём организме. Для меня Марьевка  —  это та социальная клетка, по которой мне легче судить о происходящих в жизни изменениях, свидание с родиной помогает мне осмысливать, постигать мир.

      — Василий Дмитриевич, ровно тридцать лет назад в Новосибирске вышел первый Ваш сборник  —  «Лирическая трилогия».  Какой сейчас видится Вам эта книга?

   — Начинал я работать над ней ещё в военные годы. В это тревожное время чувства проявлялись ярче, сильнее, и мне захотелось поговорить о любви, об одном из главных человеческих чувств, о любви, находящейся в опасности.
   Сборник был холодно встречен критикой. Меня обвиняли в эстетстве, в некой «гипертрофии любви» ( как будто это высокое чувство  можно преувеличить!). И поэтому я не то чтобы охладел к этой книге, но как бы забыл о ней, не включал стихи из неё в другие сборники». Следующая книга вышла только в 1955 году, хотя писал я в те годы много  —  хотелось ещё раз как следует осмыслить, обдумать…
   И вот недавно я понял, что из той первой книжки выросли все мои сегодняшние поэмы.
Она была тоже той клеткой, из которой развивалась моя поэзия.  И стихи из неё я включил в вышедший недавно трёхтомник.

    — Литература,  поэзия ориентируется не на «всеобщего», а на конкретного, определённого читателя. Кому в первую очередь адресуете Вы свои произведения?

   — Я не признаю деление читателей по профессиям, роду занятий или, скажем, социальным группам.  Для меня важна категория духовная, внутреннее состояние человека, склад его души. Я адресую стихи и профессору, и колхознику, если они духовно близки мне, я обращаюсь к единомышленникам. Или стараюсь сделать читателя своим единомышленником. Люди ищущие, проникнутые беспокойством о природе, заботой о чувстве достоинства, о гордости своей, о гражданских интересах  —  к ним обращены мои стихи.
   И трудно подогнать под какое-то одно определение, одну формулу героя моих стихов. Когда я пишу их, то всякий раз открываю героя для себя заново. Написаны миллионы книг, миллионы будут написаны  —  и все с одной целью  —  постичь человека…  И  попытаться сделать его лучше. Это трудный, долгий, медленный процесс, но поэт должен работать с чувством, что «всё несовершенство мира лежит на совести его…»

     — Большое место в Вашем творчестве, Василий Дмитриевич, занимает тема природы…

   — Да, большой раздел стихов о природе есть, например, в «Книге веры». Я вижу сейчас, что внутри этого сборника формируется другая книга  —  о природе. Я буду продолжать эту тему, чтобы из этих стихов смогла составиться новая самостоятельная книга.
  Защита природы  —  это дело всех культурных людей. Ведь человек может постоять за себя, а река, роща?.. У природы должен быть защитник!

      — Несколько слов о Вашей последней работе.

   — Это  большая поэма, к названию которой все относятся с некоторым подозрением — …«Женитьба Дон-Жуана». Это ироническая поэма в семи песнях. Четвёртая глава её была напечатана в прошлом году в «Огоньке».
   Я работал над «Женитьбой Дон-Жуана» четыре года и попытался  поднять в ней  морально-нравственные  проблемы, очень актуальные сейчас.

      — И последний, традиционный вопрос  —  Ваши впечатления от встречи с Новосибирском, что бы вы хотели пожелать новосибирцам?

   — Встречаться с городом приятно и грустно. Приятно видеть, как хорошеет Новосибирск, как он растёт. А грустно потому, что новые здания стирают из памяти, изменяют те места, где я бывал в юности…
   На новосибирских улицах стало больше красивых, нарядных людей. Но я хотел бы, чтобы это была не только внешняя красота, чтобы люди не отставали от своего растущего города. А внутренняя красота  —  всегда достаётся большим трудом…


Гостя представил В.НАРБУТ.

Газета «Вечерний Новосибирск», 1977., 22 июля.

*
Малоизвестная ныне статья...